Читать «Повесть о Демидке и медной копейке» онлайн - страница 38

Геомар Георгиевич Куликов

В садах, словно в зелёном море, купается село Коломенское. Дивным строением высится церковь на берегу реки. Между церковью и воротами царского двора — площадь.

Толчея великая на той площади. И вьются стрельцы да воины иноземные все возле бородатого человека в дорогой одежде. Стал человек на коня садиться — десять рук помогают.

Мужики к тому человеку:

— С голоду помираем, государь!

— Налогами задавили!

— Милославский, Шорин и другие на медных деньгах богатеют, а нам чистая погибель!

Понял Демидка — царь перед ним!

От мужицких слов лицо царя Алексей Михайловича потемнело гневно.

— Сказал, разберу жалобы! Чего ж ещё?!

Загудели угрожающе мужики. К царю, слуг его оттесняя, придвинулись. Стрелецкого начальника, не в меру ретивого, за грудки схватили.

Попятился испуганно царь.

А толпа наступает:

— Терпенья нет! Выдавай бояр ненавистных! Не то силой возьмём!

Махнул царь плетью:

— Рубить и сечь бунтовщиков без пощады!

Распахнулись ворота царской усадьбы, и мужикам навстречу — вооружённые стрельцы да солдаты.

Попятилась толпа было назад — а там тоже царёвы слуги с секирами и саблями. Заметались люди. А стрельцы слово государево точно исполняют. Не жалеют ни старого, ни малого, ни своего брата стрельца, коль в мятеже замешан.

Валятся в пыль порубанные люди, топчут ещё живых кони.

На дядьку Михайлу налетел скуластый стрелец с бешеными глазами.

— Эх! — как мясник выдохнул.

Пал на землю дядька Михайла, раскинув руки, на лице застыло удивление.

Скуластый — за Демидкой. Закричал дико Демидка:

— Дяденька, родненький, не надо…

А стрелец:

— Подыхай, щенок!

Саблю над Демидкиной головой занёс.

И вдруг чей-то кулак стрельцу прямо меж глаз.

Взвыл тот от боли.

Мужик ещё раз кулак поднял, покатился замертво скуластый стрелец, оскалив зубы.

— К реке беги! — обернулся мужик к Демидке.

Обмер Демидка — атаман перед ним. Лицо кровью залито.

— Столбом-то не стой, засекут!..

Атаман к реке — Демидка за ним. Скатились с крутого берега. Глядит Демидка, у атамана левая рука плетью висит.

Плавать умел Демидка. И не худо. Возле речки стояла отцова кузница — как не научиться.

Отмахивает Демидка сажёнками споро, а с атаманом неладное делается: то вынырнет, то под водой скроется.

Догнал его Демидка, отфыркиваясь, выговорил:

— За меня держись!

Повернул атаман почерневшее от боли лицо, головой мотнул: нет, дескать.

— Хватайся! — крикнул Демидка. — Потонешь!

Положил атаман перешибленную руку на Демидкино плечо — перетрухнул Демидка. Словно двухпудовая гиря легла. Так на дно и потянуло.

— Тяжело? — спросил атаман.

— Не… — еле выговорил Демидка.

Через середину реки перебрались, чувствует Демидка — нету сил больше. Всё тело чугуном налилось. Атаман, будто узнал, снял руку:

— Отдохни…

Поплыли малость рядом, атаман опять стал под воду уходить, дышит тяжело, хрипло.

Как доплыли — Демидка и не помнил толком.

Выбрались на берег — атаман головой в песок.

— Дяденька атаман, пошли… — трясёт его Демидка. — Конные царёвы слуги переплывают через речку.

Атаман не отвечает.

Ухватил Демидка его за правую руку, поволок от берега. Тяжела ноша, задыхается Демидка. И уж не вода, пот заливает лицо.