Читать «Повесть об укротителе» онлайн - страница 28

— Что вы тут делали, товарищ Ладильщиков? — спросил взволнованный Аменицкий.

— Ничего.

— Как ничего? А это кто яму выкопал?

— Мишук.

— Кто это Мишук? Ваш помощник, что ли? — спросил пожарник.

— Да, медведь.

— Вот косолапый черт, — сказал пожарник, — обнажил сигнальный кабель и вызвал пожарную тревогу, Сколько нам беспокойства задал, а!

— Извините, я не знал… — оправдывался Ладильщиков, — недосмотрел… Моя оплошность… Голодным его оставил…

— А вам, товарищ Ладильщиков, сегодня грамоту вручили за отличную дрессировку медведя, — сказал недовольно директор театра. — Вот вам и дрессировка! Придется у вас грамоту отнять и оштрафовать за ложную тревогу.

— Но зато, товарищ Аменицкий, — перебил его высокий пожарник, — эта тревога дала хорошую проверку нашей боевой готовности. Спасибо тебе, Мишук.

Все улыбнулись.

— Я сам все закопаю, — сказал Ладильщиков, — не беспокойтесь.

Когда же все разошлись, Николай поглядел по сторонам и спросил Петухова:

— Ананий Матвеевич, а где Маша?

— Убежала, Пожара испугалась. Да ты не волнуйся, придет.

— А ты почему знаешь?

— Знаю. По глазам вижу. Хорошая женка будет.

— Да это просто вроде как знакомая, — смущенно проговорил Ладильщиков.

— Я чую… Меня, старого воробья, не проведешь,

БЕГЛЕЦ

Прошло два года. За это время Ладильщиков много поездил со своим Мишуком по разным городам страны, а как только наступало лето, он приезжал в Москву и выступал в парках и летних театрах столицы. Но влекло его в Москву не только желание выступать. Он стремился к Маше. Находясь в разлуке, они переписывались, но ему хотелось быть рядом с ней, смотреть ей в глаза, слышать её голос. В Москве они бродили по паркам, купались в реке и ездили на дачи собирать ягоды и грибы. Николай и Маша полюбили друг друга и поженились.

Поселились они на окраине Москвы, недалеко от Тимирязевской сельскохозяйственной академии, рядом с усадьбой профессора Левковича, который заинтересовался работой Ладильщикова, Это он и посоветовал Ладильщикову купить жилье возле своей усадьбы. Домик хоть и небольшой, но удобный: сбоку притулился теплый «приделок», а на дворе были сарай с погребом, теплый хлев и молодой садик.

На новоселье к сыну приехала из Торопца Клавдия Никандровна. Правда, сначала она не хотела к нему ехать, так как обиделась на сына за то, что он выбрал себе жену сам, без ее материнского «глазу», но потом поехала. Скучно одной жить, тоскливо. Пожила немного, пригляделась к невестке и сказала сыну:

— Деловая у тебя Маруся-то и крепкая. Так у неё в руках все и горит. Я сама такая была смолоду.

А когда увидела Клавдия Никандровна, как Маруся скучает о муже, как волнуется, ожидая его с гастролей, наводит чистоту и порядок в доме, готовит его любимые кушанья, — окончательно убедилась в том, что ее сын выбрал себе жену подходящую. «Любит моего Колю, ухаживает… — думала она, — а что ж его и не любить. Он у меня орел. И животных любит, как и мой Коля. Это хорошо. Сироткой росла. Ласки не видала. А кто сироту осчастливит, сам будет счастливый».