Читать «Том 3. Московский чудак. Москва под ударом» онлайн - страница 187
Андрей Белый
Он нашептывал:
— Коли погоните, буду шататься замокою!
Вдруг показалось профессору, что Вишняковым он узнан; ему подмигнуло значительно очень портновское око с синяво-сереющей кучи взопрелого мусора:
Тартаттрарары! Гром: песнь — рухнула; без продолженья; кидалась седая старуха космой: на кого-то:
— Была проституткою я: а теперь я — спасаюсь!
Линявый чиновник казенной палаты ветшел рядом с нею.
Излаялся вдруг барабан:
— Джам! Взблеснула литавра.
— Бамбан!
Задубасила палка с помпоном.
Тогда Кавалькас исступленно воспятил глаза и воспятил худую, изжелклую руку под меркшее все; его шест колыхался полотнищем желтым; и — черною вскрикою.
— Я, Кавалькас, Людвиг Августович. Я — был с носом: показывался из-за роста в Берлинском Паноптикуме. Я — был с носом: остался — без носа.
— Лишил меня носа господь!..
— Но я — радость нашел.
— И как сказано: коли десница тебя соблазняет, ее — отсеки…
— Коли око в соблазн тебя вводит, то — вырви…
От тучи все серое зазеленилось мертвеющим отсветом в лицах; и в лиц выраженье стоял мертвый страх. Озорник отыскался; выкрикивал:
— Нос соблазнял, дескать: взял, да и вырвал!
— Ты ври, да не очень-то!.. Женщина — заголосила:
— Что ж, он проповедует носа лишение? Грибиков — не удержался; и — выщипнул в фортку:
— Сам вшонок, а как зазнается!
— За это и бить его!
Карлик с желтевшим плакатом, воздетым на палку, — свое:
— Сестры, братья!
— Хотя я без носа, однако я — жив!
Небо — надвое треснуло красным зигзагом; и тотчас, как пушечный выстрел, гром, молния — вместе! Все — вприпуски тут!
15
Косохлест замочил подоконники; там горизонтище злел, — чернозубый: фабричные трубы — на желтом на всем!
Чуть не кланялся в пояс Мордан; и подумалось:
— Чорт подери, — дограбастался все-таки он до квартиры!
Сам — вел; оставалось — одно:
— Э, ну, что там — входите!
Старик же во вспыхе лиловом глазами, укрытыми стеклами, — сжульничал; крыша листами железными грохнула в ветре.
И — гром!
* * *
Черноногие стулья в передней стояли все так же; но точно чернильного тонкой штриховкой по желтому полю прошлись; меж прожелченных контуров скважины с льющимся немо потоком чернил, где сидели угрозы; испуги — выглядывали.
Странно: гиблемым выглядел собственный дом!
Прививаясь к профессору, вкрадчивым влазнем вошел дед Мордан; он глядел волколисом; дручил своим видом (дручение это давно началось); охватили — безутолочи; забеспокоился что-то по комнатам дедушка; из-за страхованием веяло (в каждом углу из теней страховщик поглядел, там сидевший).
«Щелк-щелк» — электричество вдруг осветило Мордана; он дылдил из тьмы коридора, и черную яму беззубо показывал, — вовсе не рот; «щелк-щелк-щелк» — электричество!
Все — село в темь.
Этот вбеглый старик беспокоил все более, напоминая профессору «тот» силуэт; он — всамделишный ли; или, или, — что «или»?
