Где? Всюду. Вон дворы, задворки, рвы, мосты,Канавы, где Мопа прополоскал бинты;По братским кладбищам, по ямам безобразным,По улицам кривым, по тротуарам грязнымВповалку брошены… Гремят по мостовойФургоны черные, и мерзостный конвойСопровождает их от Марсового поля.И шепчется Париж о непосильной боли.Стань заново, Монмартр, страдальческой горой,Для новых мучеников сень свою открой —Для всех расстрелянных, зарубленных, убитых,Зарытых заживо и вовсе не зарытых!Подлец их выставил открыто напоказ, —Не испугался он стеклянных этих глаз,Полуоткрытых ртов, кровоподтеков черных —Под небом грозовым, на пустырях просторных.Смотри же! Вот они, до ужаса кротки.Их искромсал свинец, вспороли их штыки,Под ветром, под дождем их сучья исхлестали.Лежат рабочие предместий, что восстали.В обнимку с богачом бедняк лежит, гляди!Младенца мертвого прижала мать к груди.Красотка мирно спит с лиловыми губами.Седые, русые — все свалены рядами,Бок о бок, как пришлось, в посмертной тесноте,Задумчивы одни, и безмятежны те.Но уравняло тех и этих злодеянье;И звезды льют на них безгрешное сиянье;И молча ищет здесь при наступленье дняНевозвратившихся несчастная родня,И весь народ глядит на этот поиск тщетный…А ночь декабрьская долга и беспросветна, —Она расстелит им туманный саван свой.И вечер, вечный страх теснины гробовой,Торопится уйти, затрепетав от страхаПри виде бедного, оплеванного праха.Но если мертвецов оплакали в домах,Здесь ветер северный им бьет в лицо впотьмах,Да стужа гонит их в далекую дорогу…Так что же, мертвые, расскажете вы богу?Когда ты поглядишь на груды этих тел,На мертвецов, чей взор до звезд не долетел,Тебе покажется, что в странствии безмерномИм радость предстоит, что на суде посмертномВсе убиенные проснутся в должный срок,И дрогнет Бонапарт, переступив порог,Предстанет господу с душой своей двуликой,И каждая из жертв пройдет пред ним уликой.Монмартр, глухой загон! Ты сумрачен и тих.Бегут прохожие от страшных стен твоих.
