Читать «Старосветские убийцы» онлайн - страница 189

Дед умер, когда мне было шестнадцать. Хозяйство он завещал старшему сыну, моему дяде, но и остальных детей обеспечил до конца дней. Родители сразу нас забрали. Говорить по-русски нам с братом запретили, поскольку мать его не понимала. Веселиться и смеяться нельзя, из книг – только Библия.

Предстоящий брак с сыном хозяина местной лавки меня ужасал. Всем было известно, что мой будущий муж любит другую, но нашего мнения никто не спрашивал.

Известность отца как проповедника росла, из отдаленных мест приезжали верующие его послушать, начинающие миссионеры и проповедники потянулись к нему учиться и подолгу жили у нас дома. Один из них, молодой, красивый, с хорошими манерами, быстро меня увлек, не прилагая к тому никаких усилий. Мать недовольно поглядывала, но ничего не говорила. Я вдруг ожила, даже занятия в воскресной школе – рядом с возлюбленным – стали мне нравиться.

Но все хорошее быстро заканчивается. Пришла пора моему милому уезжать. Он пошел к отцу просить моей руки, но ему отказали. Тогда он предложил мне бежать. Я обняла его, нежно поцеловала и только спросила: куда? "В Нью-Йорк, к моей матушке". Той же ночью мы сбежали. Я долго плакала, прощаясь с братом, – он был посвящен в мои тайны. Жизнь с родителями угнетала его не меньше, чем меня. Он пообещал, что через пару лет, когда подрастет, приедет ко мне в Нью-Йорк.

К моему удивлению, даже разочарованию, наши отношения в пути были целомудренными. Мы целовались в щечку на ночь и спали как брат с сестрой. Мои попытки ускорить неминуемые события любимый отверг: объяснил, что без родительского благословения, без венчания в церкви жить как муж с женою – большой грех.

Моя будущая свекровь оказалась состоятельной, жила в большом каменном доме. Нас приняли радушно, словно ожидали, что сын вернется с невестой. Меня мельком, но придирчиво осмотрели, отчего мое смущение переросло в панику. Жених, рассказывая о наших приключениях по дороге, был необыкновенно весел. С родительницей они были дружны, постоянно перемигивались, что-то шептали на ушко друг другу, а после весело смеялись.

Я тоже шепнула любимому, напомнив про благословение. Он хлопнул себя по лбу, будто позабыл, и тут же сообщил матушке о наших намерениях. Та ничуть не удивилась и расцеловала нас обоих. К моему удивлению, от благочестивой родительницы разило табаком и спиртным.

Вечером…

– Умоляю, княгиня, не продолжайте! – вскочил с места генерал. Он долго размышлял, где же слышал подобную историю? И взглянув на Рооса, вспомнил. Этнограф отложил блокнот и от нетерпения непрерывно ерзал на стуле.

– Почему же, генерал? – горько усмехнулась Елизавета. – Анна Михайловна все рассказала без утайки. Моя очередь!

– Но… – не знал, что и сказать, Веригин.

– Мне нечего стыдиться! Да, меня продали в публичный дом.

Суховская охнула и лишилась чувств. Тоннеру пришлось отвлечься от раздумий, сунуть ей нашатырь. Северская продолжала:

– Со мной был небольшой кинжал, подарок деда, фамильная реликвия Юсуфовых. Его-то я и приставила к горлу первого клиента, старика француза. Он не испугался, резонно заметил, что в моих бедах нисколечко не виноват. Постепенно мы разговорились. Хорошо, что он оплатил целую ночь! Я рассказала мою историю, он – свою. Французский аристократ, Камбреме сумел избежать гильотины, сбежав из тюрьмы в ночь перед казнью. Но его семья не спаслась – родителей и молодую жену настиг безжалостный топор. Из немаленького состояния удалось отвоевать, уже при Наполеоне, только небольшой виноградник да крохотный дом с запасами вина в подвале. Наличных не было, чтобы как-то выжить, маркиз Камбреме, потомственный аристократ, начал самолично разливать вино по бутылкам и развозить по трактирам и ресторанам. Продукция его понравилась, дела пошли в гору, вскоре он прикупил еще виноградник, потом еще и еще. Через несколько лет его винный дом стал известен не только во Франции. Наладив торговлю по всему Старому Свету, он решил завоевать Новый. В одну из поездок партнеры порекомендовали ему модный бордель, где мы и встретились.