О, всё ты слышишь,Всё ты видишь,Мой древний, стойкий мой народ!На тёплом, на родимом идишПодводишь общий скорбный счёт.Какие вырыты могилыДля мудрой азбуки твоей,Но всё звучит «Хаванагила»,И возрождается еврей.Что в пятой ты графе напишешь,И что в какой графе иной,Когда ты общим смрадом дышишьЗемли, как мачеха, родной?Любая подлая дешёвкаЗдесь топчет твой природный дар.И что ни день, то вновь уловкаПод самогонный перегар.Фольклор твой жёлтою слезоюИсходит, светлою слезой.Глаза глядят, и рот смолоюНе запечатать: «От азой!»И только души предков светят,Их голоса ещё звучат.Не говорят на идиш дети —Надежда только на внучат.
5
И до меня терпели и скорбели,Но в годы бед голодных и смертейУзнал и я, что сам из колыбели,Из скорбной той,Узнал, что я — еврей.Что я печатью мечен иудейской,Что я изгой в своей родной стране,Что виноват я матерью еврейской —И знак презренья лишь за то на мне.И, стало быть, — ни счастья мне, ни славыВ краях российских нечего искать.…У страшной сталинградской переправыЗачем спасла меня от смерти мать?Затем, чтобы потом все эти годы,Весь этот сонм сплошных ночей и днейДоказывать каким-то тёмным гадам,Что я не хуже их, хотя — еврей.Чтобы всю жизнь выслушивать угрозы,И с боем брать гнилые рубежи.Что толку!Даже Маркс или СпинозаДля них — не больше, чем пархатый жид.Мне кажется, что все усилья даром,Мне кажется — украли жизнь мою.И чудится — над новым Бабьим Яром,Перед расстрелом я опять стою.
6
Сколько б ни длился мой жизненный путь —Горечи этой забвенье не тронет:Не воскресить, никогда не вернутьСестру мою Яну и брата Моню.Да поубавилось ближней родниИ у меня в этом горе вселенском.Под Вознесенском зарыты они,Под Вознесенском…Всё это снится в предутренней мгле,И подступают тоска и обида:Страшно не то, что их нет на земле, —Страшно, что жив ещё тот, кто их выдал,
7
(Речь, услышанная и записанная автором на митинге общества «Память» у Казанского собора в Ленинграде в декабре 1989 года)
«… Это иудеи — всей беды основа —Нас лишили воли и земли.Это Каганович, это Троцкий ЛёваРусское крестьянство извели.Это всё они — пархатые поганцы —Разорили дочиста страну.Да не из обрезов, а из обрезанцевКазаков косили на Дону.Вышли, словно вепри из большого леса, —Сразу мор пошёл и недород.И в своих корыстных, подлых интересахСтали, гады, спаивать русский наш народ.Питер и Москву замазали позором,Все святыни обрекли на слом:Повзрывали церкви и соборы —Синагог настроили кругом.Акают и окают для вида,И своё происхожденье скрыв,Носят на исподнем все звезду Давида,Снится им Израиль, Тель-Авив.Всё у них в руках — и власть и сила,Потому и суд они вершат.Вот теперь лишили нас сахара и мыла,Дай им волю — и воды лишат.Ох, мы проглядели с простотой мужицкойЭтот в революции изъян:Свердлов и Зиновьев, Моисей УрицкийПредали рабочих и крестьян.Русичи, страшитесь этой силы грозной!Перестройкой пользуясь сейчас,Из могилы встали Пастернак и Гроссман —Им неймётся опорочить нас.Хватит! Надоело! Мы терпели долго!Терпим, а просвета не видать.Ох, глядите, братцы, как бы наша ВолгаНе стала в море Красное впадать!..»
