Читать «Бриг «Три лилии»» онлайн - страница 133
Улле Маттсон
Эббер осклабился, точно увидел деда-мороза, но на верхней губе у него выступили капельки пота.
— О, самый господин Грилле, — засопел он. — Надо какой шкурка дубить?
— Во-во, — сказал Грилле и сунул ружье в куст. — Да не шкурку, а целую шкуру… Сейчас и снимем ее! Верно, Миккель?
Плотник вытащил нож и проверил лезвие ногтем.
— Николай-угодник, спаси! — закричал Эббер и попятился к слоновьей голове.
За широкой спиной Грилле появились Туа-Туа и Миккель. Еще дальше стоял, крепко держа за шиворот Якобина, Петрус Миккельсон.
— Господин Миккельсон, господин Миккельсон, он хочет меня режет!.. — вопил Эббер, показывая дрожащей рукой на медленно приближающегося Грилле. — Сдержите безумца, господин Миккельсон!..
Нож сверкнул в воздухе. Одним ударом Грилле отсек хобот слону.
Никто не знает, ждал ли плотник, что из хобота выкатятся ему прямо в ладонь восемь польских рубинов. Одно бесспорно: того, что случилось в действительности, он никак не ждал.
Миккель увидел, как широкая спина Грилле начала дергаться, а руки закрыли лицо. Увидел, как правая рука нырнула за ворот. Левая уже скребла за пазухой.
— Ой, не надо! — кричал плотник. — Пустите, караул!..
Директор цирка Эббер издал жалобный вопль, бросился к нему и схватил хобот.
— Ах, мой чудный блошиный циркус! — заахал он. — Вы погубили его… Эберхарт, Эльза, Адольфина!..
— Уберите зверей! — орал плотник, извиваясь, словно змея в муравейнике.
— Коммен, коммен! — звал Эббер, протянув жирную руку. Вот, Адольфина, так, о, так… — Лицо его умилилось и порозовело, как у ребенка. — В свой домик, — сюсюкал он. Эберхарт, Адольфус, Сергей… мои дорогой птенчик!
Быстрым движением он воткнул на место пробку и вставил хобот в зияющую пасть слона. Потом обернулся, и черные усы его задрожали от гнева.
— А теперь вы, возможно, сказать, что значит сей вторжений у честного человек!
Пока Эббер собирал своих прыгучих артистов, Петрус Миккельсон зачем-то обошел фургон. И, когда он снова заглянул внутрь, лицо у него было крайне любезное и почтительное. Только кадык как-то странно шевелился.
— Господину Эбберу ведомо, что церковная кража карается пожизненным заключением? — глухо пробурчал кто-то за спиной дубильщика.
Эббер испуганно обернулся и уставился в злые слоновьи глазки.
— Кто… кто был это? — произнес он с ужасом.
— Ась? — спросил Миккельсон-старший с простодушным видом. — Вы что-нибудь слышали, дети?
— Я — ничегошеньки, — сказал Миккель.
Якобин приготовился упасть в обморок. Боббе рычал и грыз что-то за крушинником.
— Может, это слон? — спросила Туа-Туа медовым голоском. — В некоторых цирках есть говорящие слоны.
— Впрочем, коли вернешь рубины и покаешься в своих прегрешениях, то отделаешься отсечением головы, — пророкотал голос из слоновьей пасти.
У Эббера подкосились ноги, но он не сдавался.
— Вы… вы разорил меня! — По его толстым щекам покатились слезы. — Погибли мой дорогой блошиный циркус… О мой возлюбимый слон! О дорогие друзи, которые были идти с циркус Кноппенхафер по вольному свету…
Глаза его засветились мечтой о дальних странах. За спиной Миккеля послышался стон — то стонал первейший акробатист мира.