Читать «Все дальше и дальше!» онлайн - страница 8

Мои наблюдения за жизнью Нью-Йорка были беспорядочны, хаотичны и поверхностны. И светлым днем, и темной ночью, и в предрассветные сумерки, стоило мне задрать на ходу голову кверху, почти всегда я видел высящиеся надо мной спереди или сзади горы из стекла и металла, но стоило опустить взгляд чуть пониже, — в глаза бросались притулившиеся к небоскребам грязные, обшарпанные дома и домишки, вокруг которых копошились соответствующие им по виду люди. Глядя на эту картину, я каждый раз думал, что Нью-Йорк похож на какого-то представителя растительного мира, к примеру, на дерево. Дерево, начавшее расти с Манхэттена, становилось все больше, некоторые его ветки засыхали, гнили, на смену им появлялись новые побеги. В любом лесу есть стройные молодые деревца и старые трухлявые пни, — так и в Нью-Йорке, где совсем недалеко от громады Международного торгового центра сгрудились кварталы допотопных развалюх. Роскошь и нищета, стерильная чистота и грязь, обжорство и голод, красота и уродство, здравый смысл и беспечность, активность и апатия, старина и современность, размах и мелочность умудряются в первозданном виде уживаться в огромном городе, который живет во всей этой упорядоченной неразберихе, не думая о завтрашнем дне.

Проделав долгий путь от Аляски до Нью-Йорка, я не раз видел на зеленых пастбищах Америки свежевыкрашенные, сияющие белизной домики, которых, казалось, никогда не коснутся тлен и старость. Меня преследовала навязчивая мысль, что эти домики не настоящие, а игрушечные, расставленные по лугам для красоты. По сравнению с той пасторалью, надменно-наивной, как картинка в детской книжке, суматошный Нью-Йорк показался мне более естественным и, что ли, взрослым. Наверное, жаль, что я впервые увидел его сейчас, а не лет тридцать назад, когда мне было девятнадцать.

Нью-Йорк на вкус

Под ледяным дождем на диких просторах Аляски, под палящим солнцем на озерах пустынного штата Юта мы, не щадя сил, искали рыбные места, и если рыба не ловилась, не на шутку переживали. Потом неслись на автомобилях по хайвэю под раскаленными небесами, делая по 500, а то и по 600 километров в день. Вечером, проглотив очередной гамбургер в мотеле, я каждый раз чувствовал, что в свои пятьдесят лет уже не гожусь для такой гонки. Валясь в номере на кровать, я буквально слышал, как мой внутренний счетчик топлива с треском пересекает нулевую отметку. И так день за днем, с рассвета до поздней ночи. Много позже, на седьмой месяц нашего бега к югу, где-то в песчаной чилийской пустыне счетчики автомобилей показали 40 000 километров — то есть протяженность земного экватора.