Читать «Сборник произведений» онлайн - страница 93

— Здорово развернулся, сволочь! — с невольным уважением выругался Александр Петрович, заканчивая свои социологические изыскания. — Правда, Секирин, хоть и потомственный гусар, справляется в коммерции не хуже, чем на манеже. Однако далеко ему до этого парнишки. Далеко! Наш старый заяц, если его долго бить — спички зажигать будет… Но пороха не выдумает. А ихний выдумает! И даже охотника, чего доброго взорвет!

Сообразив, однако, что это уже явно безответственное, всему вышеизложенному противоречащее, преувеличение, Александр Петрович переключился на более банальные мысли, вылез на нужной станции, благополучно выбрался из метро и стал подыматься по хорошо ему знакомой улице.

13. Наши за границей

Квартира Ивана Матвеевича находилась в большом новом доме и — в свое время — поражала посетителей странной меблировкой. В двух комнатах — спальне и столовой — стояли ультрасовременные кровати, шкафы, столы, столики и стулья. В прихожей всю стену занимало зеркало из толщенного стекла, освещенное отраженным светом; в спальне лежал ковер в стиле раннего кубизма, на который почему-то ни за что не хотела ступать Буба, дочь хозяина, пока она была маленькой, а в столовой над буфетом красовалось даже панно, столь сюрреалистическое, что при взгляде на него мгновенно теряли аппетит многие чистые сердцем посетители. Зато в третьей комнате — гостиной — не было ничего. Даже обоев не было. Только разноцветный мяч Бубы да стоптанные туфли самого хозяина свидетельствовали о том, что и сюда иногда заходят люди.

Каждый раз, показывая квартиру новому человеку, Иван Матвеевич неизменно вводил гостя и в пустую комнату.

— А здесь у нас будет гостиная! — говорил он, слегка конфузясь, и советовался насчет цвета обоев.

Пустая комната служила как бы ключом ко всей жизни и личности Ивана Матвеевича. Переступив ее порог, гость начинал понимать, почему в столовой, над оригинальным столом с верхней доской, покрытой плитками тонкой керамики, — на куцем обрывке кабеля болтается единственная лампа в абажуре из Универмага; почему в спальне, перед туалетным столиком, украшенным прибором для маникюра с нефритовыми ручками, в качестве сидения сложены стопкой старые — чуть ли не Константинопольские еще — чемоданы, кокетливо покрытые пестрой вязаной кофтой самой хозяйки; почему, наконец, на карнизах дремучая пыль, а пылесосом забавляется маленькая Буба.

Вырвавшись из эмигрантской нищеты на простор коммерческих удач, Иван Матвеевич немедленно снял квартиру, в рассрочку обставил две комнаты, а когда дошел до третьей, убедился, что с новым положением пришли и новые привычки и что денег решительно не хватало не только на ежемесячные взносы за мебель, пылесос и не известно зачем взятую французскую энциклопедию в полукожаных переплетах, но даже, порой, на газ и электричество. Русская душа не могла уйти в подполье мелкого мещанского расчета, и эмигрантский стиль постепенно овладевал барской квартирой.