Читать «Когда деды были внуками» онлайн - страница 9
Надежда Алексеевна Сапронова
Расчет — и домой!
Когда Ермолаич вошел в избу, Савкины хозяева были там в полном сборе: готовились завтракать.
Отец поклонился с порога, остановился, объяснил, зачем пришел.
Хозяева с ответом не торопились. Нарочито занимались своими делами, разговаривали меж собой, проходили мимо, чтобы подчеркнуть свое пренебрежение. Даже не глядели в сторону пришедшего.
А отец все стоял и ждал, переминаясь с ноги на ногу, смущенно теребя в руках снятую шапку. Савка стоял рядом и чувствовал, что в нем с каждой минутой растет какая-то чужая необычная сила. Давит за горло, мутит в голове. Ему и до того казалось, что лету нет конца, что не вырваться ему никогда из неволи… А сейчас эти последние минуты унижения оказались уже невыносимыми.
И звонкий срывающийся детский голос крикнул дерзко и громко на всю избу:
— А про хлеб бабка зря врала: мало давали!
И была в нем такая недетская ненависть, такой протест, что все на миг смолкли и оглянулись на Савку.
А он стоял, весь дрожа, рядом с отцом у порога, высоко задрав свою взлохмаченную головенку и глядя на хозяина злыми, горящими глазами.
«Ну и волчонок», — оторопело подумал тот, но сейчас же одумался и злорадно крикнул:
— А вот за такие твои дерзкие слова ты не получишь онучей, щенок поганый!
И не дал онучей.
Впрочем, их и не видно было около, так что дерзость, очевидно, была только предлогом.
Затем, ругая на ходу и сына, и отца, хозяин пошел во двор и вывел из хлева телушку.
Тут пришла очередь остолбенеть отцу. Телушка была великолепна. Она превзошла все его ожидания своим ростом, здоровьем и упитанностью. На такую телушку можно положиться: выдержит и зимовку в худом хлеву, и зимний недокорм.
Отец взял сына, взял телушку, поклонился: глядишь, на весну придется опять к тому же кулаку за семенами идти. И вышел со двора, не заикнувшись про онучи.
Сборы в обратную дорогу были недолги: телушке подвязали поводок, принесенный из дому, сыну собирать было нечего — что на нем, то и при нем, — и пошли все трое домой, каждый при своем: отец — радостно, телушка — равнодушно, а сын…
Обратная дорога
Сначала отцу все казалось превосходным. Обида осталась позади: за околицу Ермолаич вышел уже совсем успокоившимся. Телушка шла за ним грузной, коровьей поступью, проминая в густой, чавкающей грязи глубокие ямки. Каждый рывок поводка или своевольная остановка, стронуть с которой упрямицу было нелегко, говорили о ее силе, а потому были невыразимо приятны хозяину. Природа, как видно, тоже была на стороне отца: пухлые мокрые тучи, уж много дней нависавшие над полем, как грязное ватное одеяло, казалось, собиравшиеся осесть на самые плечи путников, как только они выйдут за околицу, вдруг передумали и торопливо стали подбирать свои лохмотья кверху. В их сплошной пелене появились прорехи, и в них заголубело небо. Ясный солнечный глаз тотчас же стал выглядывать то из одной, то из другой дыры, ободряюще подмигивая отцу; а отец, сняв шапку, подставлял ему голову. Ему не впервой было искать у солнца и земли успокоения от жизненных обид.