Читать «Когда деды были внуками» онлайн - страница 11

Та, что от сына к отцу в дороге перебралась.

Таилась она в отцовой голове до ночи, а как все затихло да последняя лучина догорела — так свой голос и подала: «За что сына обидели? За что мальчишку измучили? Он ли не работал?!» И пошла, и пошла… А на ее голос и старые отцовские обиды откликнулись, каждая со своей жалобой, и заклубились от них в голове горькие мысли о нужде, о темноте, о несправедливости — темные, смутные, как черный туман. Все больше и больше их с каждым бессонным часом, все труднее разобраться в их толчее бедной голове, не привыкшей к размышлениям. Но вот под утро вспыхнула в ней слабая искорка, разгорелась. Черные мысли, не выдержав света, отступили. Наконец отец сел и тихо окликнул бабку:

— Мать, а мать.

Та отозвалась тотчас же. Спала иль не спала, старая?

— Слышь-ка, мать: Савка-то наш боевой растет — не мне чета! Не даст, чай, на себе воду возить! Вчерась, при прощании, так и отрезал хозяевам: плохо, грит, кормили. Те аж поперхнулись, с мест повскакали, ей-ей! Хозяин, Васька-то, кричит на меня: «Бунтовщика растишь?!» А дед только заикается да бородой трясет, а слова сказать не может: поперек глотки, знать, Савкин-то попрёк стал: на-кось, проглоти!

И отец неслышно засмеялся радостным непривычным смехом, позабыв уже о своем вчерашнем смятении.

Бабка тотчас же подхватила и смех его, и радость и, как всегда, умело поддержала огонек. Огонек все разгорался, освещая будущее..

— В дороге-то я, мать, ругать его стал за дерзость эту, а он мне: «Погоди, дай вырасту! Я покажу им, как людей обманывать!» Я ему про поклоны: «Богатому человеку поклон-де нужен», — а он мне: «Не буду кланяться! И тебе не позволю, как вырасту!» Каков сынок растет, а, мать? — И отец опять тихо засмеялся тем же непривычным смехом.

Потом заговорила бабка, находя, как всегда, самые нужные слова для поддержания бодрости. Были вспомянуты и остальные дети:

— Ты не смотри, Гаврила, что Петька смирен — в обиду и он себя не даст. Уж как старался его Игнашка обсчитать! А он стал у двери молчком да и простоял так до вечера, пока хозяин ему за труды полностью не отдал. И ночь, грит, простоял бы, а не ушел без денег. Вот какой!

А ведь ему всего одиннадцать годков было. И Поляха, и Марфа, и Пашка тоже не плохи: трудолюбивы, настойчивы, непоклонливы.

Долго длилась беседа. Улыбка еще раз погладила лицо отца и сомкнула усталые глаза. До следующего трудового дня…

А бабкин день уже начался.

Тихо, как мышь, возится она у печки. Проснутся ребята, а на чисто выскобленном столе уж будет дымиться картошка горячим ароматным паром. Позже всех учует сладкий пар Савкин нос, а учуяв, примется будить хозяина: «Вставай, лежебока, картошка на столе!» Вскочит Савка и помчится сломя голову к ушату умываться: на немытый лоб крест нельзя класть, а без креста бабка картошки не даст.