Читать «Нечаев вернулся» онлайн - страница 108

Карпани, единственный, кто уцелел после разгрома римского отрада «Красных бригад»!

Почему он увязался за Зильбербергом? Ибо не было никаких сомнений: мотоциклист следил именно за ним. Совершенно очевидно, что его не могли интересовать похороны какого-то бывшего члена МОИ!

Впрочем, что бы там ни было, само присутствие Карпани за спиной Зильберберга внушало опасения. Итальянец слыл бешеным псом, его ничто не интересовало, кроме футбола и пальбы. Однажды Даниель Лорансон провел целых три дня взаперти вместе с Карпани и еще несколькими активистами «Красных бригад». Это было к северу от Милана, в домике на берегу озера Орта. Они там укрывались, ожидая, пока операции дадут зеленый свет. Им предстояло перехватить машину какого-то курьера-мафиози, по слухам, перевозившего в Швейцарию значительные суммы для отмывки; речь шла, как полагали, о многих сотнях миллионов лир. В конечном счете операцию отменили, но он был вынужден провести с этой мразью несколько дней.

В первый же вечер, поглощая макароны, те типы из «Красных бригад» смотрели телерепортаж о матче на кубок Европы, где играл любимый клуб Карпани, миланский «Интер». А после не упустили ни одного из сообщений о матче, в котором их клуб вышел победителем. Замедленный показ голевых ситуаций, удачные и неудачные моменты игры, интервью футболистов и тренера. При каждом удобном случае вся эта братия отпускала одни и те же комментарии, издавала одни и те же воинственные кличи и изрыгала, не изменяя даже порядка слов, однотипные ругательства по поводу британского судьи. А на следующий день Карпани скупил все газеты, спортивные и прочие, чтобы снова и снова перечитывать вслух отчеты, не пропуская ни публицистических красот, ни узкоспециального спортивного жаргона.

Три дня они жрали макароны, талдычили про победу «Интера» и сравнивали недостатки и преимущества того оружия, которым обычно пользовались на задании. Даниелю стало казаться, что он вот-вот свихнется.

Но в «Красных бригадах» все такие. С одной стороны — стратегический штаб движения, состоявший из интеллектуалов, говоривших на особенном наречии, где сочетались громокипящая высокопарность итальянского политического жаргона и теоретическая жвачка марксистско-ленинского учения, витавшего в заоблачных высотах отвлеченного умствования. А с другой — в основном стадо заблудших люмпенов, бывших роботов конвейерных цехов, презиравших все социальные узы и превратившихся в стахановцев от убийства и террора. С обеих сторон — одинаковое безумие, хотя и симметрично разведенное по полюсам.

Даниель Лорансон проглотил последний стаканчик водки, понемногу чайной ложечкой добирая остатки икры, и вновь почувствовал себя готовым выйти на охоту.

— Ты был там? — ревел Давид Зильберберг, отец Эли. — Ты ходил на похороны этого предателя? Позволил себе красоваться среди всех этих ренегатов? Куда ты суешь свой нос? Ни Сопротивление, ни Партия тебя касаться не должны!