Читать «Живым приказано сражаться» онлайн - страница 108

Громов приказал водителю остановиться у ворот и вошел во двор. Деревянный забор, калитка, ставни на окнах — все было украшено резьбой, все подогнано и покрашено с такой любовью, с какой может украшать свое жилье только истинный мастер по дереву. Да и сам дом Готванюка, кажется, был единственным деревянным строением в этой буквально заваленной камнем долине.

«Видно, не родился этот человек ни солдатом-храбрецом, ни предателем, а создала его природа мастером на все руки, — подумал Громов, внимательно оглядывая двор, нет ли там засады. — Однако войне совершенно безразлично, кем и для чего создавала нас природа и кем бы мы стали, если бы ее не было».

Справа, между двумя яблонями, виднелся небольшой холм свежей земли, чем-то напоминающий могилу. Впрочем, креста на нем не было. Где это видано: во дворе — и вдруг могила?

— Господин капитан! — встревоженно окликнул его ефрейтор. Громов оглянулся и увидел, что возле мотоциклистов, наведя на них винтовки, стоят трое мужчин в какой-то странной форме с белыми повязками на рукавах. «Это и есть засада! — понял он. — Сидели в ветряке». — Они требуют документы, господин капитан!

— Нам приказано проверять. Всех, — едва сумел объясниться по-немецки один из мужчин. — Мы — полиция. — И по-русски добавил: — Партизаны часто переодеваются в немецкое, так что вы уж извините, если что…

— Ефрейтор, дайте-ка ему в морду, — четко приказал Громов и, выждав, пока ефрейтор вроде бы и нерешительно, но тем не менее довольно старательно исполнит приказ, вошел в дом.

«Документ» ефрейтора подействовал сразу же, потому что полицаи отошли к ветряку и уже оттуда наблюдали за тем, что будет происходить дальше. «А ведь тоже, наверное, из окруженцев», — подумал Андрей, нащупывая в темноте коридора дверную ручку. — Докатились, сволочи. Сколько их наберется, этих предателей? Интересно, посчитает их кто-нибудь после войны?»

47

Готванюк — в грязных сапогах, заросший, исхудавший — лежал в постели и напряженно всматривался в открытое настежь окно, словно упрямо ждал кого-то.

— Встань, Готванюк. Встать!

Готванюк спокойно перевел взгляд на Громова. Ни одна жилка на его лице не дрогнула. И вставать он не собирался.

— Что, не узнаешь, красноармеец Готванюк?

— Неужели и ты у них служишь?

— Я служу у нас. Так же, как служил Крамарчук, которого ты предал, и тот красноармеец, которого замучили и распяли на дереве. Там, возле дота.

— Неужели и впрямь распяли? — переспросил Готванюк, медленно поднимаясь с койки. — Зачем? Зачем же так страшно мучить человека? Немец мне тоже говорил, что распяли, но я не поверил.

Готванюк остановился посреди комнаты и, переступая с ноги на ногу, нервно ощупывал себя дрожащими руками, словно искал чего-то.

— Лучше расскажи, как ты предал нас. И что тебе за это пообещали.

— Избивали, смертно избивали — вот и все их обещания. — Он ответил так просто и естественно, что Громов вдруг почувствовал: злость его на этого человека начинает таять. — Я думал, что вас там уже нет. А сказать что-то надо было. Ведь били бы, пока не сказал бы.