Читать «Из первых рук» онлайн - страница 221

—Ах, Галли, — сказала она, — не думала, что ты меня убьешь.

—Вот как, — сказал я. — А ты тоже хороша — орать во весь голос: «Полиция!» Ты ведь знаешь — я получу пять лет, если опять попадусь.

—Ах, Боже мой, Боже мой,— причитала Сара,— вот уж не думала, что ты меня убьешь! И все впустую!

Я было уже решился спуститься в погреб, чтобы посмотреть, не сломала ли она себе чего, как в коридоре, у входной двери, послышался чей-то голос, и я увидел полицейского. Я замер. К счастью, он сначала сунулся в гостиную, и прежде чем он оттуда вышел, я проскочил в кухню и закрыл за собой дверь на задвижку. Потом выпрыгнул в окно на капустные грядки и, сиганув через заднюю стенку, очутился в соседнем огороде. Моего ревматизма как не бывало.

Двор оказался закрытым. Без выхода на улицу. Тогда я вошел в соседний дом через кухню, где какая-то девчонка мыла тарелки. Я уставился на нее, она на меня. Глаза у нее сделались огромными, как плошки.

—Здравствуй, деточка, — сказал я, — Я насчет газа. Знаешь? Еще гудит в счетчике. С твоего разрешения я схожу за своим напарником. Он ждет на улице.

Девчонка молчала, как в рот воды набравши. Смотрела во все глаза и все терла, терла тарелку. Чуть дырку не протерла. Тогда я сказал:

—Вот спасибо, деточка, вот и хорошо.

И пошел по коридору к выходу. Очутившись на улице, я живенько добрался до большой магистрали, где ходит много машин, и прибыл в старый сарай, прежде чем Коуки, вымыв в баре посуду, вернулась домой.

Носатик Барбон ждал меня. Он был в таком возбуждении, что я долго ничего не мог из него выжать, кроме мычания.

—Держись, старик, — сказал я. — Гляди веселей.

—Эт-то так к-красиво, — выдавил он наконец из себя. — В-великолепно.

—Что?

—К-картина, в-ваша к-картина, в г-галерее. Они повесили ее в с-середине. «Женщина в ванной». К-как к-красиво!

Он ходил в галерею Тэйта, видел «Ванну», и ему ударило в голову. Она всегда так действует на слабые головы в первый раз. Как шампанское. Пьянящая штуковина.

—Чудесно, братец, — сказал я. — Ты успокойся. Картина действительно ничего. Только «красиво» — не то слово.

—Т-там какой-то т-тип к-копировал ее, но т-так п-плохо, у меня и то лучше бы получилось.

—Еще бы, — сказал я. И вдруг меня осенило. — Послушай, Носатик, — сказал я. — Мы обеспечены. — Я чуть не плакал. — Какой завтра день? Не дай Бог, воскресенье.

Но завтра, к счастью, не было воскресеньем. И еще до четырех часов у меня был превосходнейший ранний Джимсон. Этюд к «Женщине в ванной». Или, вернее, с «Женщины в ванной», но со всеми несомненными чертами, свидетельствующими, по выражению критиков и крикетоведов, о той первой свежести восприятия и смелости исполнения, которое не в силах повторить рука, ибо, приобретая зрелость в решении поставленных задач, она утрачивает тем не менее то je ne sais quoi, без которого, пожалуй, ни одно произведение искусства не заслуживает именоваться творением гения.

Я на скорую руку высушил эскиз над печкой. У бедной Сары на заду вздулся волдырь, когда я тащил ее в Кейпл-Мэншенз. Но профессора это не смутило. Он ведь покупал не картину, а раннего Джимсона с безупречной родословной.