Читать «Комедианты» онлайн - страница 244
Юзеф Игнаций Крашевский
Граф в одно мгновение заметил это.
— Вы их знаете, маршалек?
— Знаю? Нет, то есть кажется мне… я слышал что-то… видел их… Или в Вене, или во Львове мелькнуло что-то у меня перед глазами, не могу припомнить.
— Я вижу, что вы их знаете, — пристал граф. — Заклинаю, говорите, искренно, откровенно, если знаете, что они за люди? Богаты? Ведь миллионеры, не правда ли?
— Богаты! Да… Я думаю, что они должны быть богаты, — пробормотал Фарурей, очевидно мешаясь все больше и оглядываясь, словно собирался улизнуть. Он прошептал что-то невнятно и быстро переменил разговор.
Граф видел, как тяжело шло объяснение, испуганный вскочил с дивана и, хватая его за руку, воскликнул:
— Любезный маршалек, ради Бога, говорите правду! Может быть, есть еще время спасти его!
Фарурей огляделся опять, как бы спрашивая, говорить ли всю правду.
— Но, — заикнулся он, — но я знаю их коротко.
— Говорите, что знаете, что же это за люди: этот барон, эта дочь его? Какого происхождения? Молчанье ваше пугает меня!
— Я бы не хотел пускать сплетни, — тихо отозвался Фарурей, — но зачем вы не сказали мне об этом прежде?
— Сам не знаю, почему не спросил вас прежде… Я не думал, что вы знаете их. Но что ж такое, говорите, сжальтесь, не оставляйте меня в мучительной неизвестности. Неужели герб моих предков будет запятнан? Я пошлю эстафету… полечу сам, может быть, спасу его, расстрою.
— Вы хотите, граф, знать всю правду? Я обязан сказать ее и ничего не утаю, — сказал старик, любезно раскланиваясь, — но я знаю немногое, ничего не знаю верного. Что знаю, должен сказать будущему тестю, к этому обязывает меня уважение к семейству вашему.
— Говорите же, любезный маршалек, говорите, рубите меня прямо, — перебил его граф, у которого глаза горели беспокойством и гневом. — Я вижу, что Сильван запутался, а я предостерегал его, я предсказывал ему; я чувствовал, что тут что-то подозрительное, что этот барон смахивает на жида.
— О бароне Гормейере я услышал первый раз в Вене, — начал медленно Фарурей. — Он был в то время каким-то чиновником при дворе и по особенной протекции получил титул барона. Откуда он? Никто не знал; верно только то, что он долгое время занимался поставкою к австрийскому двору драгоценных камней.
— Торгаш, ювелир! — крикнул граф, всплеснув руками.
— Что-то в этом роде, что-то в этом роде, — сказал Фарурей. — Он ездил по Европе, скупал дорогие каменья и, так как отлично понимал в этом толк, то много и зарабатывал. Но этим, конечно, баронства бы не добился.
— Чем же он приобрел его, — воскликнул граф, — этот проклятый жид?
— Я ведь не говорил, что он был жид, — заметил Фарурей, — потому что это, может быть, сплетни.
— Но ведь эти сплетни имеют основание? — воскликнул граф в отчаянии.
— О ком же не злословят! — утешал его Фарурей.
Сигизмунд-Август схватился за голову, закусив губы и закрывая глаза, упал на диван.
— Говорите уже все, маршалек, говорите, ничто меня не тронет теперь…
— Этот барон Гормейер имел большие связи; прислуживался сильно и как-то понемногу втерся в лучшее общество, женился.