Читать «Переправа» онлайн - страница 99

Малахов поднялся.

— Товарищ лейтенант, еще есть время… Хоть немного.

— Через пятнадцать минут вечерняя прогулка. У вас осталось только время привести себя и помещение в порядок. До свидания.

В Ленинской комнате Зуев и Белосельский выбирали из альбомов фотографии для праздничного фотомонтажа. Степанов спешно рисовал боевой листок к завтрашнему дню. Завтра взвод впервые должен выйти в поле и самостоятельно собрать перевозной паром.

— Успеете? — спросил Малахов.

— Надо успеть. — Степанов вздохнул. — Обязательство взяли.

Белосельский сложил карточки и протянул Степанову.

— Держи, комсорг. По-моему, неплохо получится, — сказал он и подошел к Малахову.

— Товарищ лейтенант, а увольнения в город будут когда-нибудь? Мне очень нужно…

— Сдадим объект, тогда и поговорим. Сейчас преждевременно. Кстати, будет смотр праздничных газет. У нас есть шанс?

— Трудно сказать, — Белосельский потускнел и пошел к выходу.

Но Малахов не дал ему уйти. Во-первых, он не спросил разрешения, что само по себе было грубостью. Этим Малахов еще мог поступиться, но Белосельский уходил с обидой, а Малахов твердо верил, что любое недоразумение нужно изживать сразу, пока у человека в душе не накопился мусор.

— Белосельский, а конкретнее?

Белосельский повернулся и отчужденно взглянул на лейтенанта.

— Конкретнее? Трудно сказать, — повторил он и невольно улыбнулся. — Может быть, в других ротах есть настоящие художники, а у нас, к сожалению, с талантами дефицит. Видите, пришлось делать коллаж… Да и какая разница — первое место или последнее?

— В принципе, конечно, никакой, — согласился Малахов, — но не буду скрывать: лично я был бы рад, если бы первое… Разве вам не было бы приятно, если бы ваш труд высоко оценили?

— Мой труд или мои художественные дарования?

В голосе Белосельского было столько иронии, что Зуев не выдержал.

— А честь роты для тебя ничего не значит?

Белосельский перестал улыбаться и взглянул на сержанта с недоумением.

— Честь моего подразделения защищается воинским делом, а стенгазета… Извини, Володя, стенгазета — это малозначительная художественная деталь.

— Зачем же ты взялся ее делать? — спросил Степанов.

Белосельский сделал испуганное лицо, но глаза смеялись.

— Помилуй, Степаныч, когда ты берешь за горло и говоришь: «Надо!» — трудно отказаться без риска для жизни.

— Интересный у нас получился разговор, — сказал Малахов, — хорошая стенгазета, конечно, не честь, но… к чести роты, как еще одна деталь нашей жизни… Помните, как Холмс восстанавливал по детали целое?

— Методом дедукции — по стенгазете о всей роте?

— Безусловно. Это ведь и наглядный рассказ о нашей жизни.

Белосельский хотел было еще что-то сказать, но Степанов опередил его: