Читать «Переправа» онлайн - страница 100
Жанна Александровна Браун
— Иван, не надоело?
— Молчу, молчу, — сказал, смеясь, Белосельский. — Комсорг, вы меня убедили. Я уверен, что мы займем первое место!
Малахов не выдержал и тоже засмеялся. Ему нравились эти парни. Каждый по-своему. Но опереться он мог пока только на своего замкомвзвода старшего сержанта Зуева и комсорга Николая Степанова. И пожалуй… чем-то обнадеживающим проявил себя сегодня Мишка… Иметь хотя бы трех таких парней в активе — это уже кое-что. А вот Белосельский пока еще терра инкогнита…
За дверью раздался властный бас Митяева:
— Р-рота-а! Выходи строиться!
И грохот сапог.
И обиженный вопль: «Да отстань ты! Чего пристал?!»…
И чей-то смех…
По лестнице словно ссыпали мешок одинаковых булыжников, и через секунду на улице грянула песня. Сильный голос Мишки повел за собой колонну:
Малахов застыл в недоумении, словно в первый раз услышал эту песню. Что за околесицу они поют? Разве в армию призывают только на время дождливой погоды?.. Впрочем, что им еще петь? У танкистов есть свои песни, у летчиков, у моряков, а у понтонеров нет… Надо поговорить с отцом, у него много знакомых поэтов, быть может, кто-нибудь и захочет помочь… Или сами придумаем. А что — это идея! Один Лозовский многих стоит. Если парни загорятся… На редкость удачная мысль! Да, да, не собрания и нотации, а общее, душевное дело! И обязательно должен быть ударный, почти лозунговый рефрен.
Малахов подошел к разостланной на двух сдвинутых столах стенной газете. «Переправа»… ничего не скажешь, красиво… Напрасно Белосельский прибеднялся. Буквы названия были вырезаны из цветных плакатов и наклеены на белую плотную бумагу. Разноцветные акварельные краски, разбрызганные по бумаге при помощи зубной щетки, смотрелись салютными залпами.
— Переправа, — произнес вслух Малахов, точно пробуя это слово на звук.
Куда переправа? На другой ли берег или из мальчишек в солдаты? Да и только ли для них эти два года окажутся переправой?
Глава XX
Немудрая наука начинает припекать, дорогой комиссар. На этих днях я поссорился с Вовочкой Зуевым… Вру, комиссар. Все гораздо хуже и обидней. Не я с ним, а его сержантское величество не желают меня замечать, представляете? Кто бы мог подумать! Смотрит на меня или говорит что-то по делу — куда ему деваться? — а в глазах девственная тундра. Как поется в одной задушевной песне: «И разошлись, как в море корабли»…
Нелепость данной ситуэйшен заключена в бредовом открытии: до разлада мне и в голову не приходило, что дружба с Вовочкой что-то для меня значит. Бредовость усугубляется еще и тем, что мой друг Коля Степанов открыто принял сторону сержанта… Такие дела, комиссар. На Колю я не в обиде, хотя кое-кто намекал, что Степанов, мол, выслуживается перед сержантом. Идиоты! Надо же хоть немного знать Степанова… Он станет рядом даже с Микторчиком против командира полка, если будет уверен, что Сашка прав.
Я, конечно, отбрил доброхотов, но на душе стало еще горше. Тем более что Коля со вчерашнего дня лежит в медпункте…
Вчера после обеда мы выехали на нашем Леопарде из части к месту тренировок. Леопард — это старое, разбитое по всем узлам, корыто фирмы МАЗ, которое Коля с Михеенко и другими колдунами восстановили, собрав по винтику, в свободное время.
