Читать «Комментарий к роману "Евгений Онегин"» онлайн - страница 691

Любопытная особенность русских женских рифм заключается в свободе, предоставляемой некоторым распространенным безударным окончаниям. Возьмем следующие слова: «за́лы», «ма́лый», «а́лой», «жа́ло», «Ура́ла». Окончания этих слов после «л» несколько отличаются звучанием; однако русский поэт и пушкинского, и более позднего времени, не колеблясь, рифмовал «залы — малый», «малый — алой» и «жало — Урала». Первая из этих трех рифм даже не лишена определенной элегантности; вторая — совершенно правильная (ведь в старомодном или декламационном произношении окончание прилагательных «-ый» произносится как безударное «-ой»), а рифма «жало — Урала» может шокировать пуриста, но употребляется, тем не менее, часто (Пушкин рифмует и «рана», и «рано» с «Татьяна»), С другой стороны, «залы» не рифмуется ни с «алой», ни с «жало», ни с «Урала»; последнее же из этих слов не рифмуется ни с одним из первых трех в списке. Ничего подобного не существует во французском языке, а в английском мы сможем найти лишь весьма отдаленные аналогии (ср.: «alley» и «rally» или такие просторечные ассонансы, как «waiter — potato»).

Как уже упоминалось, женская рифма в русских стихах воспринимается на слух чуть более полной и гораздо более плавной, нежели женская рифма в стихах английских. Она (как и мужская рифма) больше любит маскироваться, нежели ее английское соответствие. Чем ближе к началу рифмующихся слов совпадают буквы, тем более яркой и удивительной кажется такая рифма, если только пропорционально сближению написания возрастает разница в смысле. Так, идентичная рифма «супруга» (то есть «жена») и «супруга» (род. пад. от «супруг»), вполне соответствуя замечательной комической тональности поэмы Пушкина «Граф Нулин» (1825), в которой она употреблена, была бы слабой в серьезном поэтическом произведении,

В женских рифмах или в мужских окончаниях, состоящих из двух букв, «опорная согласная» желательна, но не обязательна. Ниже следуют примеры рифм, которые становятся богатыми благодаря ее присутствию, а также по некоторым другим причинам:

скло́н — Аполло́н

просто́й — золото́й

просто́й — Толсто́й

проста́я — золота́я

проста́я — ста́я

встреча́ет — отвеча́ет.

Богатство рифмы может достигаться и такими тонкими сдвигами ключевых согласных, как в паре «балко́н — склон», где орнаментальная опора создается аллитерацией.

Существование концовки со скадом в двусложных размерах возможно в том случае, когда строка завершается словом, имеющим не менее трех слогов, с второстепенным ударением или на последнем или на третьем от конца слоге; но поскольку по самой своей природе русское слово может иметь только одно ударение, рифма со скадом (скад IV в четырехстопном ямбе) не употребляется в русской поэзии. Несколько раз она встречается в неуклюжих виршах XVIII в., будучи там просодической погрешностью, однако в наше время ряд экспериментов с нею предприняли истинные поэты. Я помню, как однажды в Ялте, во время гражданской войны, холодной и мрачной зимой 1918 г., когда волны бушующего моря рвались через парапет и разбивались о плиты набережной, замечательный и прекрасно образованный поэт Максимилиан Волошин (1877–1932) читал мне в кафе великолепное патриотическое стихотворение, в котором местоимение «моя» или «твоя» рифмовалось с концовкой строки «и непреодолимая», образовавшей комбинацию скадов I+II+IV.