Читать «Трагедия России. Цареубийство 1 марта 1881 г.» онлайн - страница 410

Разумеется, все могло происходить не совсем так, но и приведенный рассказ выглядит странновато: время самое тревожное, аресты грубые и жестокие — со стрельбой, доходящей до убийств, а Фроленко, у которого послужной список преступлений подлиннее, чем у любого, расхаживает всего лишь с кистенем и позволяет себя схватить единственному приставу, не применяющему оружия.

Здесь мы сталкиваемся с феноменом, не имеющим других прецендентов в хронике революционной борьбы: Михаил Фроленко, революционер с 1871 года, агент полиции с 1878 года, выдавший многих своих товарищей (того же Кибальчича — на смертную казнь, что, правда, 17 марта было еще не очевидно), собиравшийся 1 марта собственноручно убить Царя-Освободителя и принявший все зависящие от него меры, чтобы это убийство получилось у других, дошел до критической точки своего жизненного пути.

После 1 марта его усиленно разыскивали и как-то нашли — мы просто не знаем, как именно. Разумеется, теперь ему предстояло снова предавать — и он исправно это продолжил. Но предательство Кибальчича оказалось последним. Фроленко решил поставить точку в своей карьере.

Отсюда явная инсценировка ареста: пришел, подставился незнакомому приставу, совершенно не готовому к активным действиям, организовал возню, шум, скандал, ажиотаж публики и гордо засел арестованным в полицейском участке.

Заметим притом: либо Кибальчич был арестован на улице — и тогда это предательство совершено хорошо знакомым лицом (и уж заведомо не сидящим под замком Рысаковым!), либо в квартире, но не выставил сигнал тревоги, но как этого можно было ожидать от Кибальчича, заведомо ожидавшего возможный арест? Либо, наконец, Фроленко вломился в его квартиру, игнорируя сигнал тревоги.

Его, несомненно, долго уговаривали дурака не валять и прекратить демонстрацию. Но он стоял на своем и наотрез отказался от сотрудничества. При этом его готовность пострадать не простиралась, вероятно, так далеко, как получилось на деле: что такого могли предъявить ему жандармы без ущерба собственным интересам? Фроленко этого не мог знать, но мы-то знаем, какой скандал произошел при разоблачении Азефа — тоже многолетнего двойного агента — и обрушился он прежде всего на полицию. Но это и априори было понятно, поэтому Фроленко не должен был особо опасаться за собственную судьбу.