Читать «Трагедия России. Цареубийство 1 марта 1881 г.» онлайн - страница 352

Морозов, у которого обострились отношения с Тихомировым и который оказался не у дел со своей литературной деятельностью, был отправлен вместе с беременной Ольгой Любатович за границу — в качестве зарубежного представителя «Исполкома».

В эти же дни произошел разгром харьковского подполья. Лидером последнего был член «Исполкома» П.А. Теллалов, а на собраниях молодежных кружков появлялись Желябов, Гольденберг (который не начал еще, напоминаем, давать откровенных показаний), Дейч и другие гастролеры.

Тут тоже произошло очередное чудо — типичное из серии чудес, призванных сохранять в тайне классических предателей, имена которых настолько тщательно скрыты, что большинство из них остается секретом по сей день.

В Харькове, напоминаем, был создан склад взрывчатых материалов и устройств. Разместили его на чердаке недостроенного дома, принадлежавшего доценту университета Осипу Сыцянко, сын которого, девятнадцатилетний реалист выпускного класса Александр Сыцянко, был одним из лидеров местных радикалов.

Рассказывается, что 27 ноября 1879 года соседский мальчишка — ученик сапожника — чем-то проштрафился и, скрываясь от гнева своего хозяина, спрятался на этом чердаке. Там он обнаружил спираль Румкорфа, запалы к разрывным снарядам, бурав для земеляных работ и тому подобные предметы. С торжеством он представил найденное своему хозяину, а тот отнес в жандармское управление. Предлагается уверовать в то, что у этого Павлика Морозова хватило технических знаний, чтобы распознать, что же он обнаружил!

К делу было привлечено около 50 человек, под суд (уже почти через год — в сентябре-октябре 1880) отдано 14. Теллалов благополучно бежал. Дефицит сведений не позволяет раскрутить сюжет этой явной провокации.

Так или иначе, Лорис-Меликов, отличившись относительной мягкостью (сослал только 37 человек из 575, сосланных всеми генерал-губернаторами в период чрезвычайного положения с апреля 1879 по июль 1880 и не вынес ни одного смертного приговора), по видимости полностью искоренил крамолу на подведомственной ему территории.

Действительно, он наносил удары не по площадям, а по целям — и заработал на этом соответствующую характеристику перед общественным мнением и перед высоким начальством.

Но важнее всех этих локальных происшествий и катастроф оказался взрыв в Зимнем дворце.

Широко известна история о том, как Степан Халтурин поступил на работу столяром в Зимний дворец (под чужим именем), таскал динамит в свою каморку в подвале, прятал в своей кровати, а потом в решительный момент хладнокровно поджег фитиль бомбы и вышел из дворца к встречавшему его Желябову. Всю эту историю принято трактовать и в качестве вопиющей глупости полиции. Еще бы!

Куратором взрыва был сначала Квятковский. При обыске у него нашли план Зимнего дворца, где крестиком была отмечена царская столовая. Квятковский позднее отрицал, что имел отношение к взрыву, но все равно был за это повешен в ноябре 1880. Полиция же утверждала, что разобралась с этим только после взрыва. Но она не бездействовала и до того: помещение в подвале, где как раз и жил Халтурин — прямо под отмеченной столовой, было тщательно обыскано — и (о, эта глупая полиция!) даже не обнаружен динамит!