Читать «Трагедия России. Цареубийство 1 марта 1881 г.» онлайн - страница 261

28 марта при аресте двух участников группы Осинского, двоюродных братьев В.О. и Г.Л. Избицких, последние оказали вооруженное сопротивление.

Был арестован и Григорий Гольденберг, о котором (и о глупости которого) выше упоминал Александр Михайлов. Гольденберга выслали в Архангельскую губернию, откуда он бежал в ближайшем июле — запомним это обстоятельство!

Словом, получилось так, что правительство, вместо примирения с обществом, сначала объявило силовую борьбу с инакомыслием, арестовав в свое время массу пропагандистов, а затем и осудила их на процессе 193-х. Это был вызов общественному мнению — нелепый и несвоевременный.

Выстрел Засулич выглядел публичной демонстрацией того, что вызов принят. Ее оправдание и последующая реакция общественности показали, что методы террористов получили полное одобрение.

Теперь происходило дальнейшее ползучее развертывание самой настоящей гражданской войны — и это в условиях незавершенной войны внешней!

3.7. Призрак бродит по России

С января 1878 царь и его младший брат — главнокомандующий армией великий князь Николай Николаевич Старший — явно уступали друг другу честь принять на себя ответственность за занятие Константинополя. 20 марта / 1 апреля 1878 царь телеграфировал к брату: «Что скажет Россия и наша доблестная армия, если ты не занял Константинополя!.. Я с трепетом ожидаю, на что же ты решишься» — и это вместо прямого приказа!

Правда, с другой стороны, захваченный Константинополь сулил чрезвычайно сложные дальнейшие внутриполитические проблемы для царя: отказаться затем от уже занятого Константинополя означало бы бросить совсем уже отчаянный вызов всей своре российских славянофилов! В такой ситуации кто угодно на месте Александра II ощутил бы сильнейшие сомнения!

Тут Европа получила возможность аргументированно высказаться: угрозой английского флота в Босфоре и мобилизацией Австро-Венгрии Россию вежливо пригласили на Берлинский конгресс — сообща вырабатывать условия завершения войны.

В марте и апреле 1878 года на повестке дня стоял вопрос о войне России со всей Европой, снова ополчившейся против российских притязаний на Балканах. Напряжение достигло крайней степени; в то же время это оказалось фоном для дальнейшего развития внутриполитических конфликтов.

Между концом января (выстрелом Засулич) и началом мая в политической жизни столицы образовалась некоторая заминка, во время которой, тем не менее (вслед за оправданием Засулич), могло даже показаться, что вся общественность (не только радикальное студенчество!) вышла из повиновения властям.

В то же время сами заговорщики (местные кадры и выпущенные на волю участники процесса 193-х, которые знакомились и присматривались друг к другу) сохраняли относительную бездеятельность: приговор суда еще не получил утверждения царем.

Среди немногого, что себе позволили подпольщики, была организация похорон умерших соратников.

Сначала, 7 апреля, хоронили Сидорацкого, который погиб (как и рассказывал Д.А. Милютин) перед зданием суда при оправдании Засулич: по-видимому, его застрелили жандармы, безуспешно спешившие арестовать освобожденную террористку. Власти, стремясь потушить конфликт, заявили о самоубийстве Сидорацкого — версия очень неуклюжая. Так или иначе, панихида-демонстрация «прошла мирно. Не был арестован даже выступавший с речью».