Читать «Трагедия России. Цареубийство 1 марта 1881 г.» онлайн - страница 263
Владимир Андреевич Брюханов
«Еще немного дней, и нам стало известно, что по докладу Мезенцева Александр II отклонил ходатайство «Особого Присутствия Сената» «о смягчении участи приговоренных по делу 193-х». «Злоумышленники, — говорилось в докладе, — желают запугать правительство; правительство должно проявить твердость». Для обсуждения положения был созван «совет» нашей организации. «Совет» не составлял отдельной группы в организации: в него входили, кроме членов «центра», все наличные в Питере члены организации. На собрании были оглашены только что полученные сведения о смерти в Петропавловской крепости Купреянова /…/. Сергей Кравчинский /…/ заявил: «/…/ Позвольте мне завтра представить свой проект». — На следующий день собранию был представлен проект Сергея. Это был обвинительный акт против правительства /…/. Заканчивался проект словами: «Все эти жестокости требуют ответа. Он будет дан. Ждите нас!» /…/ За ночь обращение было отпечатано и на утро 15 мая 1878 г. выпущено.
Этим «ждите нас» горсть революционеров объявила войну правительству» — вспоминал Адриан Михайлов.
Вот и прозвучало почти что официальное объявление о начале гражданской войны. Причем инициатива, как и раньше, снова принадлежала правительству.
«Ходатайство суда перед царем об облегчении приговора касалось многих подсудимых, и до разрешения вопроса царем мы оставались в неопределенном положении и продолжали сидеть в крепости и Д[оме] П[редварительного] З[аключения]. Царь, вероятно, колебался, но потом, после выстрела Веры Засулич, отказал в замене каторги поселением и только велел зачислить нам в срок каторги и время, проведенное в предварительном заключении. Только один Мышкин, которого Сенат исключил из своего ходатайства за выстрел в казака в момент ареста, был сейчас же отправлен в Новобелгородскую Централку, а мы продолжали сидеть сидеть в крепости /…/. После решения царя /…/ нас скоро стали отправлять — одних /…/ на Кару, а четырех человек — меня, Войнаральского, Рогачева и Муравского — в Ново-Борисоглебскую Центральную каторжную тюрьму, находившуюся около села Андреевки Змиевского уезда» — вспоминал Ковалик.
Из 28 приговоренных к каторге реально на нее было отправлено 12 человек, в том числе Е.К. Брешко-Брешковская — будущая «Бабушка русской революции», первая женщина в истории России, приговоренная к каторжному сроку за политическое преступление. Добровольский, как упоминалось, бежал за границу, Купреянов умер, а большинству осужденных на каторгу все-таки заменили ее на поселение.