Читать «Русские сказки» онлайн - страница 17
Максим Горький
И, зажмурив глаза от восторга, умильно говорит:
– Хорошо ты меня надоумил! Вот это – служба отечеству! Все довольны!
А черненький тоже рад:
– Ну, вот и живи! Отечество у нас невзыскательно.
Растрогается рыжий – приглашает товарища:
– Вань, айда ко мне в репортеры!
Смеется черненький:
– Нет, браток, я, должно быть, кончерватор, уж я останусь жуликом, по-старинному…
Морали тут нет никакой. Ни зерна.
IX
Однажды начальство, утомясь в борьбе с инакомыслящими и желая наконец опочить на лаврах, приказало наистрожайше:
«Сим предписывается привести в наличность всех инакомыслящих, без стеснения извлекая оных из-под всяческих прикрытий, а по обнаружении искоренить дотла различными подходящими для того мерами».
Исполнение сего приказа было возложено на вольнонаемного истребителя живых существ обоего пола и всех возрастов Оронтия Стервенко, бывшего капитана службы его высочества короля фуэгийцев и властелина Огненной Земли, для чего и было ассигновано Оронтию шестнадцать тысяч рублей.
Не потому Оронтий к сему делу призван был, чтобы своих дошлых не нашлось, а потому, что был он неестественно страховиден, отличался волосатостью, позволявшей ему ходить голым во всех климатах, а зубов имел по два ряда – шестьдесят четыре штуки полностью, чем и заслужил особенное доверие начальства.
Но, несмотря на все эти качества, и он задумался жестоко:
«Как их обнаружишь? Они – молчат!»
А действительно, житель в этом городе был муштрованный – все друг друга боялись, считая провокаторами, и совершенно ничего но утверждали, даже с маменьками разговаривая в условной форме и на чужом зыке:
– N'est-ce pas?
– Maman, пора бы обедать, n'est-ce pas?
– Maman, a не сходить ли нам сегодня в кинематограф, n'est-ce pas?
Однако, подумав достаточно, нашел-таки Стервенко способ вскрытия тайных помыслов: вымыл волосы перекисью водорода, в нужных местах побрился и стал блондином унылого вида, а потом надел костюм печального цвета, и – не узнать его!
Выйдет вечером на улицу и раздумчиво ходит, а завидя, что житель, послушный голосу природы, крадется куда-то, – нападет на него с левого бока и вызывающе шепчет:
– Товарищ, неужели вы довольны этим существованием?
Сначала житель замедляет шаги, как бы что-то вспоминая, но чуть вдали покажется будочник – тут житель сразу и обнаружит себя:
– Городовой, дер-ржи его…
Стервенко тигром прыгал через забор и, сидя в крапиве, размышлял:
«Эдак их не возьмешь, закономерно действуют, черти!»
А тем временем – ассигновка тает.
Переоделся повеселее и начал уловлять иным приемом: подойдет к жителю смело и спрашивает:
– Господин, желаете в провокаторы поступить?
А житель хладнокровно осведомляется:
– Сколько жалованья?
Другие же вежливо отклоняют:
– Благодарю вас, я уже ангажирован!
«Н-да, – думает Оронтий, – поди-ка поймай его!»
Между тем ассигновка как-то сама собою умаляется.
Заглянул было в «Общество всесторонней утилизации выеденных яиц», но оказалось, что оное состоит под высоким давлением трех епископов и жандармского генерала, а заседает однажды в год, но зато каждый раз по особому разрешению из Петербурга.
