Читать «В оковах страсти» онлайн - страница 45

— А что, собственно, искали здесь вы?

— То же самое я могу спросить у тебя, — выпалила я.

Ганс некоторое время помедлил с ответом.

— По ночам я часто здесь бываю, — хрипло сказал он — и часто по той же самой причине, что и вы днем. Разве можно найти более прекрасное место, чтобы помечтать о доме? Звезды такие же, как на родине…

Его голос замер. Меня бросило в жар от стыда. К счастью, было темно, и он не заметил, как я покраснела. Ведь у него где-то был дом, семья, девушка, которую он любил, а возможно, даже дети. Люди, которые умирали от волнения и тревоги о нем. О пресвятая Дева Мария, зачем ты подвергаешь меня испытаниям? Я уже забыла о его попытке задушить меня. Моя нечистая совесть погнала меня прочь. Словно гонимая фуриями, я повернулась и, не проронив ни слова, поспешила удалиться.

— Спокойной ночи, jungfru, добрых вам снов, — произнес он мне вслед.

Через некоторое время кто-то пришел из монастыря, чтобы на время попросить варвара для выполнения работ. Зимой под снежными завалами рухнул один из скотных дворов, а потому начали строить новый. И тут им, конечно, понадобился мужчина, который один мог бы поднять деревянную балку. Мне вообще-то было совершенно безразлично, чем занимался Ганс, когда я не нуждалась в его услугах. Но скоро я стала замечать, что всякий раз по возвращении он прятался в конюшне и даже отказывался седлать для меня лошадь. Дважды я принимала решение отложить прогулки за пределами замка. Но в третий раз, когда оруженосец с кривой ухмылкой заявил о недомогании варвара, я разозлилась и сама отправилась в конюшню. Он будет седлать моего коня независимо от самочувствия. Я обнаружила его в комнате, где хранились седла, сидящим на полу, привалившись к стене.

— Как это понимать? Ты что, не хочешь седлать моего коня? — закричала я и подошла к нему, чтобы отругать как следует. Он поднял голову. И лишь тогда я заметила глубокую кровавую рваную рану на его плече. — Что это? Ты вновь подрался? — Я указала на кровь, которой были измазаны рукава его разодранной рубашки. — Что произошло?

— Ничего.

— Ты сам себя так отделал? — насмешливо спросила я, скрестив на груди руки.

— Нет.

— А кто же? — Взгляд его не предвещал ничего хорошего, и в мыслях я уже отказалась от намерения покинуть вместе с ним пределы замка. Черт побери, зачем мне тогда вообще конюх? Навязав его, отец просто подложил мне свинью… — Я не хочу, чтобы ты ввязывался в драки…

— Кое-кто делает это, не спрашивая вашего дозволения.

Притворившись, будто не слышала этих дерзких слов, произнесенных им, я стала рассматривать рану. Это след от удара плеткой. Кто-то в монастыре бил его плеткой.

— Я больше не отпущу тебя в монастырь. Ты мой слуга, принадлежишь мне и…

Он сделал большой прыжок и принял угрожающую позу.

— Я принадлежу только себе, дорогая госпожа. И больше никому, — произнес он угрожающе тихим голосом. — Будет лучше, если вы поймете это раз и навсегда! А то один христианин никак не хотел согласиться с этим…

Он сверкнул на меня своими голубыми глазами и рванул кольцо на шее, настоящий символ его порабощения. Я стояла в растерянности, не зная, что на это ответить. Как он вообще осмелился произнести такое? Его взгляд бесстыдно скользил по моему телу, остановился на груди.