Читать «И возвращу тебя...» онлайн - страница 113

— Это было частью лечения. Видите ли, молодые люди, слова подменяют реальность — ведь, как бы точно вы ни описали события, все равно всегда получается иначе, не так, как происходило на самом деле. За нас говорит наш механизм самосохранения. Мы всегда непроизвольно излагаем более выгодную с нашей точки зрения версию, и это абсолютно естественно. Произнесенные вслух слова сами становятся событием… а если вас при этом еще и слушают, то эффект имеет удесятеренную силу. Слушатель как бы становится вашим свидетелем: вы смотрите на него и видите в нем живое, реальное подтверждение вашей словесной версии. Поэтому, если с вами произошло что-то неприятное, то полезно рассказывать об этом как можно чаще, как можно подробнее и возможно большему числу людей. Таким образом вы получаете замечательный шанс изменить историю задним числом.

— То же самое происходило и с Гили. Она обвиняла себя по трем пунктам: в том, что бросила вас, Коля, в том, что, согласившись на эту поездку, невольно способствовала гибели сестры и в убийстве. Об этом она и рассказывала, вспоминая все новые и новые детали, добавляя всевозможные оттенки, изобретая все более изощренные комментарии. Сначала она не могла говорить без рыданий, затем мы перешли в стадию тихих, хотя и обильных, слез… которые, впрочем, неуклонно уменьшались в количестве, пока не прекратились совсем. Таким образом мы почти победили прошлое.

— Почти? — переспросил Берл. — Почему «почти»?

— Потому что слова все-таки остаются словами, — улыбнулась Сара. — Бумагой, в которую вы оборачиваете свое несчастье, чтобы оно не так жгло и кололо. Много слов — много бумаги. Но сколько бы слоев вы ни накрутили поверх, внутри этой бумажной куклы живет все та же реальная, живая боль. От нее можно только сбежать. Выстроить себе новую жизнь и сбежать туда, оставив в старой жизни свою старую боль. Так сделала я в свое время, приехав сюда после Катастрофы. Так сделала и Гили… просто родилась заново.

— Секрет в том, что нужно выбрасывать все: привычки, друзей, язык, воспоминания… все! Можешь сменить кожу — меняй и ее! — Сара рассмеялась. — Но до этого, слава Богу, не дошло. После суда я забрала Гили к себе. Я сказала, что она родилась заново, но кем при этом была я? Акушеркой? Матерью? И той, и другой? Конечно, в определенном смысле она стала моей дочерью. Моим вторым ребенком. Видите ли, после Аушвица я уже не могла иметь детей. Моей сестре повезло больше. Но и я не жалуюсь. Гили подарила мне четыре замечательных года.

— Почему только четыре?

— Потому что в конце концов она вышла замуж… Ничего не поделаешь — дети всегда покидают родительский дом. Конечно, мы продолжали видеться и потом, но уже не так часто. А теперь, с моими болячками, это и вовсе трудно. Без постоянного врачебного ухода я не протяну и месяца. Они навещают меня здесь — она, Томер и дети. У нее уже четверо, представляете? И все — девочки…

В конце аллеи показалась девушка-филиппинка.