Читать «Летит, летит ракета...» онлайн - страница 84

Он вопросительно взглянул на профессора. Тот судорожно соображал. Что это они так расщедрились: не ловушка ли? Весь мир тебе предлагают, ни больше, ни меньше, да что там мир — Леночку! Леночку!.. Как быть? Последняя встреча… а что потом? А ну как форточка захлопнется?

— Ну так как? — напомнил о себе компетентный. — Что скажете, Александр… ээ-э-э…

— Вульфович! — решительно отрубил Серебряков. — Пусть будет Вульфович. Хоть как, лишь бы побыстрее.

Потом снова был Мюнхен, хотя уже и не такой гостеприимный, как во время конгресса. Чем-то он даже напомнил профессору его последнего компетентного собеседника. Возможно, своим приветливым равнодушием? Но Александр Владимирович славился умением рассуждать здраво, а, здраво рассуждая, жаловаться было не на что. Диссидентство, как таковое, кончилось; скажи спасибо, что есть хоть какие-то предложения: работа на радио, лекции, телевизионная болтовня в качестве заслуженного эксперта…

Единственно, чего не хватало по-настоящему остро, так это Леночки. Упорные серебряковские поиски ни к чему не приводили. Старые и новые мюнхенские знакомые пожимали плечами, издательства открещивались: нет, мол, у нас такой переводчицы, нет и никогда не было, извините, герр профессор. Он помучился еще несколько лет и перестал искать.

Десятилетний юбилей своего переезда в новую жизнь Серебряков отмечал в мюнхенском русском ресторане. Приглашенных набралось трое — все сослуживцы с радиостанции, и каждый платил за себя. Большую часть вечера они обсуждали совершенно непонятный вопрос: почему их до сих пор еще не выгнали, да так и не сошлись ни на чем. Станцию давно уже никто не слушал; большинство бывших соратников, помыкавшись, вернулись в чумной московский гламур, остались лишь те, кто вернуться не мог. К несчастью, профессор относился к последней категории из-за не вовремя вскрытых компетентных архивов, неправильно понятых некомпетентной общественностью.

Выпили крепко. Ресторан был ночной и не спешил закрываться. Во втором часу ночи, когда собрались расходиться, вдруг вышел молодой, наголо обритый парень и стал петь Вертинского, аккомпанируя себе на пианино. Накатила грусть, и пришлось заказать еще, оправдывая тем самым ожидания проницательного хозяина. Когда дошло до “Где вы теперь, кто вам цалует пальцы?..” Серебряков вспомнил Леночку и загрустил еще больше.

“А может быть, с маланцем вы ушли?” — пел парень, утрируя чувство.

— С малайцем! — громко поправил профессор.

— С маланцем, с маланцем… — ухмыльнулся бритоголовый, и Александр Владимирович не стал спорить.

Домой пришлось идти пешком, потому что наличных на такси не хватало. “Как тогда, — подумал он. — Ничего, это недалеко. Полезно повыветрить хмель. Заодно пройдусь мимо казино. Вспоминать, так вспоминать… А, вот и оно”.

Профессор уже проходил мимо, когда сверкающая дверь казино крутанулась, и на тротуар вывалился очень пьяный азиат в смокинге. Швейцар насилу успел его подхватить, утвердить в относительном равновесии и сдать с рук на руки подоспевшей блондинке.