Читать «Летит, летит ракета...» онлайн - страница 85

— Леночка… — пробормотал Серебряков, не веря своим глазам.

Подвалил лимузин, вышел шофер и принялся деликатно загружать икающего хозяина на заднее сиденье. Леночка помогала, смеясь до боли знакомым смехом.

— Леночка! — крикнул Серебряков.

Сердце его бешено колотилось. Она обернулась и смерила профессора недоуменным, неузнавающим взглядом. Он шагнул вперед.

— Это я, Александр… профессор Серебряков. Мы с вами встречались… здесь…

— Вы обознались, — твердо сказала она, отворачиваясь.

Шофер уже закончил разбираться с азиатом и придерживал дверцу для дамы. Его устремленный на профессора взгляд не сулил ничего хорошего. Швейцар тоже придвинулся ближе, готовый и оградить, и воспрепятствовать. Серебряков достал визитную карточку и вытянул перед собой, как последнее доказательство того, что он — это он. Тот самый, который… Но Леночка даже не смотрела в его сторону. Серебряков сделал еще один шаг, визитка выпала из вдруг ослабевших пальцев и бабочкой порхнула в благовонное нутро лимузина. Шофер толкнул профессора в грудь и захлопнул дверцу, швейцар предусмотрительно схватил сзади за локти. Машина тронулась.

“Все-таки с малайцем, — подумал профессор, сизым голубем трепеща в грубых швейцаровых руках. — В последний раз я видел вас так близко. Пролетной пулей вас унес авто…”

— Тихо, тихо… — успокаивающе прогудел над его ухом швейцар. — Эта шлюха не про вас, господин. Разве что вы готовы заплатить полторы тысячи баксов за вечер.

Профессор обмяк. Он вдруг разом все понял. Леночка была жива и здорова. Никто и не думал блокировать ее телефонные звонки, и уж тем более похищать. Она не гнила в сибирских лагерях, не томилась в подвалах компетентных учреждений, расплачиваясь за запретную любовь к лидеру диссидентского движения. Как это она сказала? — “Все оплачено, дорогой…” Он-то, дурак, решил тогда, что речь идет только о такси. А это просто хозяева расстарались, устроили прием по первому разряду, с номером люкс, торжественным ужином, казино и дорогой шлюхой по вызову.

— Пустите меня, — сказал он швейцару. — Мне нужно срочно напиться.

Тот покачал головой.

— Куда уж больше…

Серебряков не помнил, как добрался до дома, как прожил следующую неделю. Ах, если бы дело тут было только в Леночке! Больше всего его мучило понимание того, что в дурацкой истории с проституткой, как в зеркальной стене казино, отразилась вся его ненатуральная, претенциозная, фальшивая, замирающая уже жизнь, в которой так и не случилось ничего настоящего, сильного, заслуживающего уважения: ни оригинальных идей, ни тюрьмы, ни любви, ни семьи, ни дружбы, ни серьезной, мужской работы. Сколько себя помнил, он всегда врал, ловчил, соглашательствовал. Немудрено, что и жизнь отплатила ему той же монетой.

А ведь могло бы быть, могло… разве он глупее, подлее, некрасивее других? Почему же тогда? Почему все обернулось таким ужасным, чудовищным поражением? Ложь, ложь, ложь… повсюду, повсюду, даже профессорство это фальшивое, даже это… Он попробовал повеситься — без особой надежды, ибо сильно подозревал, что не сможет, и действительно не смог. Ничтожество, ничтожество во всем.