Читать «Говорящая собака» онлайн - страница 46
Марк Барроуклифф
Вид у него был такой, точно он только что принес мне палку и, виляя хвостом, ждал, когда же я ее брошу.
— Ладно, если вы, собаки, так чувствительны к эмоциям, тогда ты должен знать, как я себя чувствую сейчас, — сказал я, постаравшись принять непроницаемый вид и хмуро поглядывая в его сторону.
— Разбитый велосипед, диетическая кола, которая тебе не нравится, но все равно ее покупаешь, и сандвич с тунцом, хотя тебе на самом деле хочется БЛТ — Бекон, Лук и Томатный соус. Шины, скользящие по асфальту, и увядшие цветы, — сказал он.
Боже мой, завтра непременно к доктору! Доктор меня ждет.
— Я спросил, что я чувствую, а не чем пахну.
— Запах и есть чувство, а чувство — запах, — сказал пес с озадаченным видом. — Нельзя описать одно без другого.
— Разбитые велосипеды, — процедил я сквозь зубы, — это не запах.
— В твоем случае как раз запах, — уверенно сказал пес.
— Тебе бы лучше помолчать, — заметил я. Бросил я. Последний раз я был вблизи разбитого велосипеда, когда под ним лежал отец.
Мы подкатили к заведению Змееглаза. Оно располагалось в особенно непривлекательной части исключительно мерзкого прибрежного городка. Я уже был весь как на иголках, как всякий раз перед игрой.
— Слушай, — сказал я собаке. — Я должен буду сосредоточиться. Так что не отвлекай, и еще, если можно?
— Что? — с готовностью повилял он хвостом.
— Заткнись на время игры. Ни слова, понял?
— Вы пухнете и пахнете в присутствии Люси, — заявил Пучок. — А все оттого, что вы находите ее чертовски привлекательной. У нас, собак, это называется любовью.
На слове «любовь» он вытянул шею и заглянул мне в глаза из-за моего плеча, точно цыган со скрипкой в ресторане: «Музыку для вашей леди?»
Итак, любовь — это «пухнуть и пахнуть».
В окне вспыхнул свет, и показались силуэты игроков. Я зажал собачью пасть и зашипел:
— Больше ни слова!
— Как я могу? — обиженно пробубнил он из-под ладоней. — Между прочим, губу прикусил.
Я отпустил его только после того, как вырвал обещание молчать.
— Я нем как рыба, — заверил меня пес.
— Вот так и продолжай.
— Да чтоб мне лопнуть, сэр, если вы хоть слово услышите от меня на столь ответственном мероприятии. — Он облизнулся. Я принял это за заверение в чистоте помыслов.
Пес выпрыгнул из машины следом за мной, тут же зарулил в садик перед домом и задрал ногу на жестяную табличку: «По газонам ходить воспрещается!». Последовал звук, напоминавший жужжание дверного звонка, и раздался он прежде, чем я успел нажать на кнопку.
У входа меня встретила мамаша Змееглаза.
Это была симпатичная шотландка, умудрявшаяся сохранять обаяние, несмотря на многочисленные удары и затрещины судьбы: супруга-алкоголика, детей-неврастеников и на то, что в ее собственном доме с ней обращались хуже, чем с рабыней. К тому же она с трудом переводила дыхание благодаря непомерному числу выкуренных сигарет.
Миссис Ватт видела лишь светлую сторону вещей. Один из игроков, художник и декоратор по прозвищу Мистер Бережливость, никогда не плативший долги, пока перспектива познакомиться с горячим утюгом, приложенным к заднице, не становилась предельно близкой, как-то сказал про их ветхий дом, что у них, дескать, обои трещат по швам.