Читать «Говорящая собака» онлайн - страница 45

Эти «пожалуйста, возьмите» и «нет, не могу» продолжались до самой стоянки таксомоторов. Мы перебрасывались ими с упорством теннисистов, не теряющих надежды пробиться в финал Уэмбли. Наконец мне удалось всучить ей двадцатку и помахать на прощание из окошка.

— Только обязательно в постель! — крикнула напоследок Люси, и я газанул.

Свобода.

Над городом смыкалась ночь, когда мы подъезжали к заведению Змееглаза. По дороге пес развел критику.

— Мне не нравится, когда ты обманываешь Люси, — сказал он. — Тем более она прекрасно знает, когда ты лжешь.

— Во-первых, я не врал, — ответил я, — и, во-вторых, она ни о чем не догадывается.

— Догадывается, уж я-то знаю, — проницательно заметил пес.

— Интересно, каким же образом ты мог…

— Она похолодела, и у нее заурчало в желудке. Так всегда бывает от недоверия, — заявил Пучок. — И потом, она взбудоражена. До чего ты ее довел! Вообще, нет ничего проще, чем раскусить приветника, когда он начинает обманывать. — Теперь он сидел прямо у меня за спиной, водрузив свою голову мне на плечо. — Все просто, как в машине, — сжатие-расширение. Поры раскрываются, на коже выступает пот, железы выделяют секрет.

— И как же собаки узнают обо всем этом?

— Мы известны чувствительностью носов и ушей и настроены на тонкие вибрации эмоционального мира, приучены воспринимать его путем, который невозможно объяснить приветникам, несмотря на их силу и неограниченный доступ к пище. Я имею в виду, на этом все и сходится, не так ли, Приветник?

— Что ты этим хочешь сказать?

— Вы думаете, когда собаки обнюхивают вас, это приветствие.

— Так и есть, — сказал я. — Ты не можешь спорить с этим.

— Вот это, — сказал пес, — приветствие!

— Пучок! — рявкнул я, оборачиваясь и заставая пса с задранной задней ногой — в классической позе фонарного салюта восточноевропейской овчарки.

— Мир запахов открывает много тайн, — продолжал пес. — Я по запаху могу определить, что чувствует данная особь, из какой она семьи, могу узнать исторические факты, связанные с родством.

— Ты не можешь определить все это по фонарному столбу, — категорически заявил я.

— Как в таком случае я смог узнать все о Чартерстауне?

— Потому что ты мой симптом.

— Как? — удивился он.

— Ты признак того, что я схожу с ума, заработался, впал в депрессию, а все остальное я просто вспомнил, потому что где-то когда-то слышал. Ты же, точнее, твой голос — не более чем галлюцинация.

— Ничего себе, — обиженно возразил пес. — А если я тебя так назову? Может быть, ты — только симптом моего безумия. Откуда ты знаешь, что перед тобой реально, а что лишь плод воображения?

Теперь выражение морды у него было точно у престарелой домохозяйки, которая спорит с молочником, не принимающим у нее бидончик лишь потому, что ему не нравится, как из этого бидончика пахнет.

— Я не собираюсь вести философские диспуты с собакой!

— Философия как раз и доказывает, что не следует полагаться на субъективную реальность, — говорил пес, — потому что любой может утверждать что угодно. Ваш ход?