Читать «От часа тьмы до рассвета» онлайн - страница 154

Но я знал, что умираю. Это было несправедливо, совершенно несправедливо, но фон Тун говорил правду, я умру. Раньше него и раньше Клауса Зэнгера, этого кровопийцы, который заслужил тысячу смертей. Моя покорность превратилась в злость, а мои растерянность и отчаяние — в упрямую жажду жизни. Так я должен назвать наследника? Не так-то много было у меня имущества, но для тех вещей, которые у меня были, для мебели, договора аренды, моего музыкального центра, моей коллекции пластинок и небольшой суммы денег на счете я должен был определить кого-то, кому я мог бы это завещать.

Но кого?

Я вспомнил о том, как я исподтишка посмеивался над Карлом, который мог спокойно не открывать свое заведение в течение нескольких дней, все равно никто бы не спохватился. Цербер, статист нашего времени, толстый трактирщик, никому не нужный в целом мире. А кто же я?

Я такой же лишний в нашем мире. Я всегда старался прилагать все усилия, чтобы не чувствовать себя одиноким. Моя гордость этого не допускала. Я всегда стремился к тому, чтобы рассматривать одиночество как свободу, свободу как счастье. А на самом деле это был глубоко укорененный страх отвержения и разочарования, который заставлял меня бежать в одиночество от любого намека на какую-то связь. Я всегда был всего лишь трусом. Я всегда убегал даже от себя самого.

— Ну? — снова спросил фон Тун с легким нетерпением в голосе.

— Я… я назову наследника, — ответил я и взглянул мимо старика в пустоту. Мониторы были выключены. Фон Тун еще раз облизнул грифель карандаша, поправил блокнот и уставился на меня, готовый писать под диктовку.

Отлично, у меня не было никого, для кого я был бы важен. А был ли человек, который бы для меня что-нибудь значил?

В прошедшие годы я жил как перекати-поле, как бродяга. Неутомимый, наполненный постоянным беспокойством, я кочевал, я не мог задержаться на одном месте более чем на несколько месяцев, максимум на полгода. У меня никогда не было потребности пустить корни, я прямо-таки боялся успокоиться, угомониться, сблизиться с окружающими людьми и пустить кого-то за свой фасад. Это было бегство, которое продолжалось всю мою жизнь, бегство от отношений, от доверия, от себя самого — возможно, от чего-то, что пряталось глубоко во мне и не поддавалось воспоминаниям. Если это было так, то это бегство закончилось здесь и сейчас. Этот зловещий профессор Зэнгер, любимым учеником которого якобы был я, настиг меня.