Читать «Односложный ответ» онлайн - страница 8

Я подумала, не спросить ли, что он имел в виду, но это казалось грубым и пошлым. Вместо этого я попросила Буббу вынести во двор несколько складных стульев, чтобы мы все могли сесть. Пока все это организовывалось, я пошла в дом и подогрела немного True blood для трех вампиров, и охладила Mountain Dew для г-на Каталиадиса, который подтвердил, что будет рад этому предложению.

Пока я уставилась на микроволновку как на своего рода оракула, я подумывала — а не закрыть ли попросту дверь и не позволить ли им всем делать то, что они захотят. У меня было такое чувство, что ночные события будут развиваться дальше, и соблазн устраниться от участия в них был чертовски велик. Однако Хедли была моей кузиной. Подчиняясь внезапному порыву, я сняла ее фотографию со стены, чтобы разглядеть получше.

На стене по-прежнему висели фотографии, отобранные моей бабушкой — несмотря на ее смерть, я продолжала думать о доме как о ЕЕ доме. На первом снимке беззубая шестилетняя Хэдли держала большой рисунок дракона. Я повесила его обратно рядом с фотографией Хедли в десять: тощая, с тугими тонкими косичками, ее руки обнимают Джейсона и меня. Дальше была фотография, сделанная репортером окружной газеты, когда Хедли была коронована как «Мисс Юность Бон Темпса». Ей пятнадцать, она лучится счастьем в своем взятом на прокат белом блестящем платье, со сверкающей короной на голове и цветами в руках. И последняя фотография, сделанная в юности Хэдли. К тому времени Хэдли начала употреблять наркотики и была типичным готом: тяжелый макияж, черные волосы, кроваво-красные губы. Дядя Кэри бросил тетю Линду за несколько лет до этого превращения — он переехал обратно к своей горделивой Ново-Орлеанской семье. К моменту, когда Хэдли тоже покинула ее, тетя Линда начала плохо себя чувствовать. Через несколько месяцев после побега Хэдли мы убедили сестру моего отца наконец пойти к врачу, и он обнаружил рак.

Все эти годы я часто думала, что если Хэдли никогда не узнала, что ее мать была больна? Для меня это были совершенные разные вещи. Если она знала, но не вернулась домой, это одно дело. Если она никогда не узнала, то совсем другое. Теперь, когда мне было известно, что она была обращена и стала живым мертвецом, у меня был новый вариант. Может быть, Хедли знала, но ей было просто все равно.

Я спрашивала себя: кто сказал Хэдли, что она может быть потомком Мари Лави? Это должен был быть кто-то достаточно сведущий, чтобы это звучало убедительно, кто-то, кто достаточно изучил Хедли, чтобы знать, насколько ей понравилась бы пикантность того, что она — потомк пользующейся такой дурной славой женщины.