Читать «Меделень» онлайн - страница 139

Услышав слово «банка», произнесенное госпожой Деляну, Ольгуца вздрогнула. Взяв за руку Монику, она потащила ее в свою комнату, где еще не успели развести огонь, потому что Ольгуца утверждала, что и так жарко.

— …

Госпожа Деляну расплакалась.

— Бедная Ольгуца! — покачал головой господин Деляну.

Ольгуца читала вслух письмо Дэнуца; сидя рядом с ней, Моника следила взглядом за неровными строчками, которые ей очень хотелось погладить и поцеловать.

«…Мальчики смеются надо мной, потому что я говорю не так, как они, и даже прозвали меня «господин Што, Конешно». Мне это все равно, только досадно, что они говорят глупости! Мамочка, правда ведь, надо говорить «што, штобы, конешно», а не «что, чтобы, конечно»?..»

— Жалко, меня там нет, я бы им показала «что, конечно»! — вскинулась Ольгуца, горя желанием отомстить за брата.

— Они не правы, Ольгуца. Дэнуц говорит очень хорошо! — встрепенулась и Моника, пылая гневом.

— Конечно! Они просто дураки! Знаешь, им медведь на ухо наступил! — снисходительно пояснила Ольгуца.

«Но и я тоже в долгу не остался», — продолжал Дэнуц.

— Молодец! — одобрила Ольгуца.

Моника была совершенно согласна с ее похвалой.

«Вчера, когда я входил в класс, один мальчик говорил о мальчиках из другого класса: «У них, чертей, окно!» Тогда я сказал, что он говорит неправильно, что надо было сказать: «У них свободный урок». Все засмеялись и сказали, что он прав и что я упрямый Што, Конешно. Я ничего им не ответил…»

— Очень плохо! — возмутилась Ольгуца.

— А что оставалось делать бедному Дэнуцу? — вступилась за него Моника.

— Как следует проучить их всех!

«…а на уроке я спросил учителя, как нужно правильно сказать. Он ответил, что я прав. Только я не понимаю, почему он тоже говорит «окно»! Скажи, мамочка, он просто пошутил или он тоже говорит неправильно?»

— Этот учитель просто дурак, правда, Моника?

— Почему, Ольгуца? Ведь он встал на сторону Дэнуца.

— Не надо водиться с дураками, Моника. У них в голове окна и сквозняки!

«С тех пор как я остригся, мне все время холодно. И не знаю почему, но мне стыдно своей голой головы! Как смеялась бы Ольгуца, если бы увидела меня сейчас!»

— Бедный Плюшка! — улыбнулась Ольгуца, глядя на фотографию в руках у Моники. — Как будто ему побелили голову!

Ольгуца продолжала читать письмо. Моника не сводила глаз с фотографии. Слушала и смотрела. Дэнуц в гимназической форме и длинных брюках выглядел очень авантажно: нога была выставлена вперед, словно по команде: «на месте шагом 'арш!», одна рука царственно лежала на бедре, другая держала фуражку и была безвольно опущена; голова закинута вверх. Он нежно улыбался невидимой руке фотографа. Раскрасневшаяся Моника сияла от радости.

Письмо заканчивалось следующей припиской:

«…И я тоже ел варенье из банок Ольгуцы. Какое же оно было вкусное, мамочка! Только у нас дома варят такое варенье!»

— Браво, Дэнуц! Я написала бы то же самое.

Ольгуца восхищалась риторическим искусством, с которым Дэнуц объединил признание в похищении банок с вареньем, заготовленных на зиму, и похвалу варенью и потерпевшей стороне. Ей не дано было понять, что в этой похвале не было и тени лукавства, что она была вполне искренней.