Читать «Меделень» онлайн - страница 13
Ионел Теодоряну
— Сейчас поедем, — успокаивала дочь госпожа Деляну, вытирая платком ее пылающие влажные щеки.
— Посмотрите, tante Алис! — сказала Моника, неся в руках зеленый букет, сверкающий желтыми искорками, а на щеках — яркие краски полей, собранные ею вместе с донником и воткнутыми в золото волос синими васильками.
Огибая коляску сзади, чтобы сесть с левой стороны, Моника внезапно остановилась, словно ей в голову вдруг пришла неприятная мысль… Черное платье, неподвижно стоящая коляска! В ее представлении все коляски двигались в сторону кладбища; все неподвижно стоящие коляски ожидали отправления похоронной процессии.
— Tante Алис! А у коляски нет номера!
— Конечно, нет! У домашних колясок не бывает номера.
— У тебя нет номера! — шепнула Моника, обращаясь к коляске, и радостно похлопала по ней рукой.
С помощью Моники госпожа Деляну положила в опущенный верх коляски букеты донника, бережно расправив веточки… Лошади тронулись… Долго еще верные пчелы летели следом за донником… Ароматные звездочки сверкали на солнце, роняя лепестки на головы сидевших в коляске людей.
— Tante Алис!
— Что, Моника?
— Нам еще далеко до дому?
— Сейчас приедем!
— Ой!
— Ты этому не рада?
— Не-ет, tante Алис!
Конечно, она была рада! Но все же… ей бы хотелось никогда не выходить из коляски, у которой не было номера и в которой лежали букеты донника: из коляски летних каникул.
— Дед Георге, ты слышишь что-нибудь? — спросила Ольгуца, глядя в небо и держа ладонь козырьком над глазами.
— Лают собаки!
— Ну да! Собаки! Сверху, дед Георге!
— Ах ты, Господи! Змей барчука.
— Ага! — пробурчала Ольгуца.
— Ничего, дедушка тебе еще лучше сделает!
— Мне не надо!
Лошади замедлили свой ход и, натянув поводья, рысью въехали в ворота под жужжание змея, которого охранял дуб и маленький матрос. Да что матрос! Адмирал, у которого на устах играла улыбка того, кто принял шпагу у побежденного Наполеона.
Белая россыпь домиков во дворе с господским домом в середине, хозяином всех домов, в глазах Моники была похожа на светлый монастырь без церковных глав и монахов.
Лошади, фыркая, остановились у крыльца… Шелестела зеленая виноградная лоза на балконе, нежно раскрыли свои лепестки разноцветные ипомеи.
— Я проголодалась! — яростно крикнула Ольгуца. — Ты где, матушка Мария?
Услышав ее голос, с крыльца спустилась кухарка, раскинув руки так, что в них свободно мог уместиться целый двор, смеясь животом и выщербленным ртом, в белом платке и белом фартуке, с широким лицом и огромным туловищем евнуха.
— Тут я! Хорошо, что все вместе приехали, у меня цыплята на вертеле жарятся, будь они неладны.
* * *
Влажная простыня, прикрепленная к уголкам открытого окна, медленно надувалась и сдувалась, превращая жару, от которой вяли абрикосы в саду, в приятную прохладу.
В комнате девочек не было ни души… Вбежала босоногая Аника, поставила на стул легкий чемодан Моники и выбежала, хлопнув дверью и мимоходом поглядев в овальное зеркало шифоньера красного дерева и сверкнув белозубой улыбкой молодой цыганки.
Чемодан с бабушкиными инициалами остался один. В нем лежали портрет бабушки и кукла, одетая в черное, — в скором времени им предстояло увидеть новое жилище Моники…