Читать «Меделень» онлайн - страница 12
Ионел Теодоряну
— Дед Георге, ужасно хочется огурчика… знаешь, с солью и перцем! — хрустя леденцами, сетовала Ольгуца.
— А вот как приедем домой, так и приготовит дедушка огурцы так, как только он и умеет.
— Дед Георге, давай купим гороху в корчме… Сто лет не ела! В кафе гороху не бывает! Слышишь, дед Георге?
— Слышу!
— Купим?
— Купим, как не купить!
— И съедим.
— Были бы у меня зубы, я бы тоже ел, мышка!
— Как, дед Георге? Ты не будешь есть горох? Тогда сварим его.
Ржание коня возвестило о приближении дрожек; лошади, запряженные в коляску, воинственно заржали в ответ. Ольгуца обернулась назад, посмотрела, нахмурилась и опустила руку на кнут.
— Дед Георге! Помоги! Они нас догоняют!
Крепко любил дед Георге своих лошадей, — и тех, что были впряжены в коляску, и тех, что в дрожки. И все же пустил их во весь опор, как в былые времена, когда господа не знали удержу ни в ярости, ни в веселье и когда возницы, потрясая кнутами, въезжали на кореннике в ворота дома, дабы возрадовалось сердце господ от восторженных вскриков дам. Дед Георге еще помнил те времена, и Ольгуца знала о них по его рассказам.
— Хии-хии!.. — гикнула Ольгуца.
Дед Георге только усмехнулся; зашипел змеей кнут; кони перешли в рысь, встряхивая тяжелыми гривами и размахивая длинными хвостами… И восемь копыт начали выбивать барабанную дробь.
— Обернись назад, Моника! — кричала Ольгуца во все горло, не помня себя от восторга.
Моника встала на колени и выглянула из-за опущенного верха коляски.
— Догоняют?
— Пожалуй… — последовал уклончивый ответ.
— Догоняют?
— Пожалуй, да, — с опаской отвечала Моника.
— Догоняют? — гаркнула Ольгуца, выхватывая кнут из рук деда Георге.
— Да-да! — испуганно сказала Моника.
Длинные и изящные, как стрекоза, дрожки оказались рядом с коляской, готовясь обогнать ее.
— Скорее, дети! Поторапливайтесь: я очень проголодался! И хочу пить! — крикнул на полном ходу господин Деляну.
Дэнуц, сияя от счастья, краем глаза косился в сторону коляски. Так он демонстрировал Ольгуце свое презрение, предвидя ее неминуемое поражение.
«Хорошо быть мужчиной!» — подумал Дэнуц, с наслаждением вдыхая запах табака, который исходил от одежды его отца, от рук и дыхания Иона за его спиной.
— Дед Георге, остановись! — шепотом попросила Ольгуца.
— Эх-эх, ребята! Э-эх!
Дрожки летели вперед, будто сани на колесах.
— Да, да! Мчитесь, если вам угодно! А нам коней жалко, — крикнула им вслед Ольгуца, словно бросая в них камень.
Лошади остановились, тяжело дыша; их дыхание еще бежало вперед, они волновались, стоя на месте.
Все сидевшие в коляске поднялись, глядя вслед удаляющимся дрожкам. Ольгуца вертела в руках кнут и размышляла… Прозрачные призраки засухи маячили вдали. И вдруг их окутал аромат донника и запах скошенного сена, словно доброта и печаль небесных ангелов.
— Я больше не могу! Умираю от жажды! — шумно вздохнула Ольгуца, бросая в коляску огромную охапку донника.