Читать «Меделень» онлайн - страница 115

— Merci, — уклонился в сторону Дэнуц. — А почему ты их мыла?

— Так мне захотелось. Нечего было делать!

— Ты и башмаки вымыла? — серьезно спросил Дэнуц, приподнимаясь на локте.

Ольгуца нахмурилась. Но тут же улыбнулась.

— Ты был на чердаке? — поинтересовалась она, прищурив глаза.

— Кто тебе сказал? — вздрогнул Дэнуц.

— Я знаю!

— Пожалуйста, не выдавай меня, Ольгуца!

— Не беспокойся! — уверила она его, размахивая галошами.

— Merci. А ты где была?

— Гуляла.

— В моих галошах.

— Просто в галошах! — рассердилась Ольгуца, швыряя галоши под кровать.

— Я вижу!

— Ничего ты не видишь! Слушай: хочешь стручков?

— А у тебя есть?

— Конечно.

— Откуда?

— Говори: хочешь или не хочешь?

— Хочу.

Взмахнув руками, Ольгуца прыгнула через порог в свою комнату.

— Ага! — уяснил себе Дэнуц, устанавливая связь между стручками Ольгуцы и своими галошами.

— Вот, пожалуйста, стручки.

— Merci… Вкусные, Ольгуца, потрясающе вкусные! — воскликнул Дэнуц, зная, что они от деда Георге.

Ольгуца, польщенная, улыбалась. Дэнуц тоже улыбался, гордясь тем, что оказался хитрее Ольгуцы.

— Ольгуца, а если мама увидит, что ты без чулок?

— Почему увидит?

— У тебя нет чулок?

— Есть… но мне лень искать.

— Я могу тебе дать пару чулок.

— А они длинные?

— Да. Из тех, что для школы. Я их еще ни разу не надевал.

— Давай. А я тебе дам свои.

— Не-ет! Я их тебе дарю.

Каждый раз, когда ему приходилось бывать сообщником Ольгуцы, Дэнуц распространял на себя восхищение ее проделками. Дарение чулок было одновременно и услугой и платой.

Ольгуца уселась по-турецки на постель Дэнуца, сняла туфли и в ожидании чулок принялась разглядывать свои голые ноги.

— Ты можешь пошевелить большим пальцем, не двигая остальными?

— Не могу.

— Почему ты смеешься? — нахмурилась Ольгуца, демонстрируя чудеса акробатики.

— Не знаю… Очень смешные пальцы ног!

— Моих? — спросила Ольгуца с угрозой.

— Нет. Вообще пальцы ног.

— Ты прав, — вслух размышляла Ольгуца, вытягивая ногу и разглядывая растопыренные пальцы… — Смешно на них смотреть!

— Ольгуца, — сказал Дэнуц, усаживаясь на край постели и ощущая прилив откровенности, вызванной интимностью беседы, — я заметил одну вещь.

— Какую?

— Ты будешь смеяться… Скажешь, что я говорю глупости!

— Посмотрим! Сначала скажи.

— Я… думаю, — медленно произнес Дэнуц, не сводя глаз с Ольгуциной ноги, — что лучше быть ногой, чем рукой…

— Что??

Дэнуц покраснел.

— Повтори.

— …

— Погоди. Значит, ты говоришь, что лучше быть ногой, чем рукой? — размышляла Ольгуца, глядя по очереди то на руку, то на ногу… — Я об этом никогда не думала! А почему ты так говоришь?

— Я думал об этом как-то в школе…

— Ну-ка, скажи еще раз!

— Знаешь… я сидел за партой. Был урок арифметики. Я решал пример в тетради… и запутался.

— Еще бы, раз мамы не было рядом с тобой!

— И тогда я подумал, что лучше быть ногой, чем рукой… Потому что мои ноги ничего не делали: они были обуты в башмаки и стояли… на месте. А в это время рука мучилась над примером…

— Да. Конечно: ноги ничего не делали.

— Вот я и говорю! Ноги что делают? На перемене играют, а в классе отдыхают! — пожал плечами Дэнуц, все больше и больше оживляясь от разговора.