Читать «Золотарь, или Просите, и дано будет...» онлайн - страница 21
Генри Лайон Олди
А если псих?
– Не похож ты на мента, мужик. Точно курево возьмешь?
– Точно.
– Поклянись. Мамой клянись.
– Иди ты к черту. Сказал, возьму, значит, возьму. Так что парнишка?
– А я уже рассказывал. Вашим.
– Кому?
– Мелкий такой. На пацюка смахивает…
– Капитан?
– А хер его знает. Может, и капитан.
– Ну?
– Чего ну? Говорю, парнишка. В куртке. Я от "Вопака" спускаюсь, а он тут. Шур-шур, шур-шур, как ты. Наружу не идет, все здесь ходит. В подворотне. Чистый парень, справный. Студент. И вдруг башкой об стенку – хлобысь!
– Сам?
– Ага. Главное, не лбом, а криво как-то. Боком, что ли? Без разбега. И еще раз. Во, думаю, мать моя женщина. Пошли к киоску, мужик. Ты мне курева возьмешь, я дальше расскажу.
– Так рассказывай. К киоску – потом.
Монитор. Черно-белый ютубовский ролик. Безумный акробат Антон Золотаренко делает прыжок через голову назад. Выходя из трудного положения. Мечи закружились в причудливом танце… И рядом нет редактора. Заботливого, как отец. Спасительного, как отец. Чтобы исправил, изменил – нет! – выбросил к чертовой матери этот эпизод. Пусть бранится автор. Если заметит, конечно. Пусть издатель ставит на вид. Пусть хором требуют вернуть обратно.
Только через мой труп.
– Гляди, не обмани. Он башку себе расколотил, а не падает. Стоит, качается. Кровь на плечо течет. Я пересрал, аж в штанах замокрело. Ноги ватные, не идут. Прикинь, а? – башкой! Мать моя… Я психов с детства боюсь. У меня батя псих был, со справкой.
– Дальше!
– Он ко мне пошел. Чап-чап, не по-людски. Глаза такие…
– Какие?
– У меня на ноге язва, во какие. Страшные. Да ты все равно не поймешь, мужик. Я тогда догнал, не жить мне. Если не псих, значит, наркоша. Глюки у него. Щас и меня башкой в бетон. Не, не трогает. Здесь встал, у края. И рукой об угол – тресь! Раз, другой. Хрустело, блин… Эй, мужик, ты чего?
– Я ничего. Я слушаю.
– Глаза у тебя… Язвы, блин. Ты точно не псих?
– Точно. У меня справка есть.
– Ага, шутишь. Короче, он руками бил. Как не по-живому. Каратист хренов. А потом лег. Тихо так, без звука. Лежит, смирный, вроде как пьяный. Только кровь под ухом. Тут меня и отпустило. Я сумку в охапку, и деру. Все, пошли за куревом.
– Пошли.
Случайно или нет, но Золотарь выдал себя. Бомж закашлялся, харкнул желто-зеленой мокротой, согнулся в три погибели – и вдруг, подхватив суму, чесанул прочь. Почуял, что пачкой сигарет – тремя! блоком, мать моя… – дело не обойдется. Поволокут за шкирку, и добро б в ментуру, а то в темный погреб, где паяльник и кухонный ножик.
Такие уж были глаза у мужика.
Язвы.
Золотарь, не размышляя, кинулся следом. Пружина, сжимавшаяся во время рассказа, бросила тело вперед раньше, чем рассудок задал сакраментальный вопрос: зачем? Тащить гада к Заусенцу? Так хорек явно в курсе. Бить мордой об асфальт? Кричать: "Врешь, паскуда!" Так бомж согласится: вру, мол.
Он с чем хочешь согласится, если мордой…
Все эти мудрые соображения ковыляли за Золотарем, мало-помалу отставая. Осталось одно – страстное желание взять бомжа за грудки. Бессмысленное и беспощадное, как писали классики. Взять, приложить с маху об стенку, а там – будет видно. Врет гад про Антошку, или это вовсе не Антошка, а обдолбанный нарик, или химера, явившаяся бомжу от паленой водки…