Читать «Жизнь с нуля» онлайн - страница 87

* * *

Я взял с собой только маленький чемодан, а шляпу Жасмин уложил в рюкзак. Я больше не спрашиваю себя, страшно ли мне отправляться в путь, поскольку ответ известен заранее.

Я умираю от страха, это совершенно очевидно.

На деньги, отложенные на похороны, я купил себе место на чартерном рейсе Париж—Нью-Йорк—Париж. Почему я запасся обратным билетом? Потому что не решился взять билет в один конец, и уже ругаю себя за трусость.

На оставшиеся деньги можно будет прожить всего несколько дней, но я что-нибудь придумаю. Раз моя жизнь вдруг стала мне интересна, я готов согласиться на любую работу.

По мере того как приближается время посадки, Пакита все больше нервничает. Она испускает глубокие вздохи, от которых ее тесный корсаж едва не лопается. И повторяет минимум в третий раз:

– Я тебе приготовила блинчики с ветчиной и сыром. А на десерт – с шоколадом, как ты любишь.

Затем:

– Ты скажешь в самолете, чтобы тебе их разогрели к двенадцати часам, ладно? Холодные не такие вкусные.

И еще:

– Я налила тебе во фляжку сидр.

Я не решаюсь сказать Паките, что еду и напитки не пропустят на борт и что ее чудесные блинчики будут выброшены на помойку в таможенной зоне. В качестве компенсации я смогу приобрести сэндвич: он совершенно несъедобный, зато не находится под запретом. Я благодарю ее, сжимаю в объятиях. Она старается сдержать слезы. Насардин покусывает усы. Они настояли на том, чтобы отвезти меня в аэропорт, к самому терминалу. Думаю, если бы им разрешили, они бы еще и провели меня в самолет и нашли мое место, желая убедиться, что я удобно сижу, что я застегнул ремень, и проделали бы все, не скрывая смертельного беспокойства, словно я отправлялся в бессрочную ссылку в глубины космоса.

Насардин надел костюм, в котором был в день свадьбы, расчесал волосы на прямой пробор и подстриг усы, придав им форму квадрата. Пакита сегодня выглядит бесподобно, на ней все кожаное и кружевное. Она в новых туфлях, из розовой кожи в белый горошек, и вышагивает на высоченных каблуках, рискуя вывернуть щиколотки. С косметикой вышло не очень удачно: тушь на веках размазалась, контур губ обведен нечетко – это все от волнения.

Я становлюсь между ними и гордо беру их под руки. Наверняка я сейчас выгляжу, как сын Граучо Маркса и стриптизерши, но мне плевать с высокого дерева на тех, кто потешается над этим зрелищем.

– Ты не будешь сердиться, если я позвоню твоей маме? – спрашивает Пакита.

Затем:

– Понимаешь, я вот что подумала: если я первая с ней увижусь, я потом смогу сказать тебе, славная она или нет.

И еще:

– Кто знает, вдруг она объяснит мне, почему так вышло, почему она не вернулась. Две женщины всегда поймут друг друга.

Она чуть не сказала: «две матери».

– Ну, если хочешь… – говорю я.

Сегодня я готов радовать всех людей на свете.

Пакита крепко сжимает мне плечо: она довольна. Мир Пакиты не может существовать без любви и гармонии.

– Сколько времени ты не виделся с Жасмин? спрашивает вдруг Насардин, чтобы сменить тему.

– Два года, восемь месяцев и два дня. Приблизительно.

Пакита встревожилась.

– А знаешь, она могла и не дождаться тебя… замечает она.