Читать «Женщина в «Восточном экспрессе»» онлайн - страница 139

С годами мы потеряли связь с Вулли. Пока Макс копал на Ближнем Востоке, работа Леонарда привела его в Америку. Последний раз мы все виделись в Лондоне осенью 1930 года, Джеймсу тогда было два годика. Разумеется, он меня не вспомнил и заплакал, когда Кэтрин попыталась посадить его ко мне на колени. В другой раз я бы расстроилась, однако меня заполняло безмерное счастье: я ждала ребенка от Макса. Целый волшебный месяц мы планировали будущее в роли родителей!

На следующий день после той встречи мы выехали в Сирию, остановившись по дороге на Родосе. Помню, я зашла в маленькую беленую церковь и попросила Господа послать мне сына.

Увы – мне было уже сорок. Беременность продлилась всего три месяца.

Это был мой последний шанс. И словно чтобы подчеркнуть наше горе, новая жена Арчи в тот же год родила сына.

Макс стоически перенес утрату, но я-то знала, как сильно он хотел ребенка. После этого о визите к Вулли думать не хотелось; по возвращении с раскопок я с облегчением узнала о том, что они переехали в Америку.

Трудно поверить, как давно это было. Джеймсу сейчас… Я мысленно прикинула: тридцать пять.

Мы идем к дому. Я случайно наступаю на камень, и нога подворачивается. Он подхватывает меня под руку.

Да, я мечтала о сыне.

После сорока мечта превратилась в навязчивую идею. Однако время утекало, и в конце концов пришлось принять горькую правду: какого бы успеха я ни добилась в других областях, здесь я обречена на провал.

А потом вдруг случилось чудо. Розалинда – ей было всего двадцать – в безумном круговороте войны вышла замуж за военного. Осенью 1942 года у них родился сын Мэтью, и когда я взяла его на руки, боль отпустила.

Сейчас Мэтью уже совсем взрослый. Интересно, что бы он подумал, если бы увидел, как незнакомец держит его бабулю под руку…

Мы огибаем кусты магнолии, окаймляющие лужайку, и перед нами предстает величественный дом; предзакатное солнце бросает на белые колонны оранжевый отсвет.

– Какое красивое здание! – Джеймс останавливается, чтобы рассмотреть получше. – А от реки толком не видно.

– Мы купили его в 1938-м, – отвечаю я. – Во время войны здесь квартировали американские войска. Даже оставили кое-какие художества.

Я веду гостя в библиотеку и звоню, чтобы подали чай, затем показываю Джеймсу настенную живопись: серию иллюстраций, повествующих о приключениях американской флотилии по всему свету.

– Наследие лейтенанта из Нью-Йорка, тоскующего по дому. У меня рука не поднялась закрасить все это: пусть будет что-то вроде современной археологии.

Джеймс обходит комнату по кругу, разглядывая рисунки. Останавливается, теребит мочку уха – этот жест выдает его нервозность. Когда же я перейду к делу? И вправду ли у меня есть недостающие звенья, которые ему так нужны?

– К сожалению, я утратила связь с вашими родителями, – начинаю я. – Мы были слишком заняты каждый своей жизнью в разных частях света. Я им очень благодарна: если бы не они, я бы никогда не встретила Макса, своего мужа.

– Мама часто вас вспоминала. У нее хранились все ваши книги.