Читать «Заговор в Древнем Риме» онлайн - страница 117

Рыбные пруды были предметом непомерной гордости Гортала и Лукулла, которые выращивали в них экзотические виды рыб, приучая их к обитанию на Италийском полуострове. Цицерон считал эти занятия проявлением легкомыслия, о чем неоднократно заявлял в выступлениях перед Сенатом.

— Но у тебя в свое время были трения с Горталом и Лукуллом, — напомнил я.

— Мои персональные симпатии и антипатии не имеют к делу никакого отношения, — фыркнул Цицерон. — Они оба чрезвычайно деятельные люди и обязаны быть в Сенате, чтобы служить государству, а не строить из себя старичков, развлекающихся со своими рыбками.

— А как насчет Юлия Цезаря?

— Вот его участие в заговоре как раз наиболее вероятно, даже несмотря на избрание его Великим понтификом. Кстати, я отродясь не видел кампании, проведенной со столь бесстыдным подкупом. Да, он вполне мог быть вовлечен в эти интриги. Но снова повторю: для того чтобы это утверждать, нужны доказательства.

— Прошу прощения, консул, но мне кажется, что мои откровения не только не потрясли, но даже не удивили тебя. Меж тем мне казалось, они чрезвычайно драматичны.

Я был крайне разочарован, узнав, что он не собирается созывать внеочередное заседание Сената, чтобы обвинить предателей в измене.

Цицерон вновь холодно улыбнулся.

— Об интригах Катилины мне стало известно уже более двух лет назад. В этом нет ничего удивительного. Человек не может достичь моего положения, не имея достаточного количества осведомителей. Ты первый, кто изложил мне положение дел в подробностях, исходящих от самого Катилины. Между тем мой второй источник тоже весьма неплох.

— Кто это? Или ты не можешь сказать? — я был до крайности изумлен и удручен услышанным.

— Нет, почему же. Уверен, ты моих осведомителей не выдашь. Среди них, например, Фульвия.

— Фульвия!

Я совершенно позабыл о том, что среди важных и напыщенных мужчин-заговорщиков были и женщины. Кроме, конечно, Аврелии.

— Да, Фульвия. Этот кретин Курий влюблен в нее до безумия. Когда он не угрожает расправиться с ней во время очередного припадка ревности, ей удается у него кое-что выведать. Так мне дважды стало известно о замыслах Катилины убить меня. Фульвия — бесстыдная женщина неистового нрава, но она не станет участвовать в убийстве. Вот она и предупредила меня, когда мне угрожала опасность. Фульвия рассказала мне кое-что о последнем плане Катилины в надежде, что я избавлю от наказания Курия, когда заговор рухнет, что неизбежно должно случиться.

— И ты в самом деле намерен его пощадить?

Он пожал плечами.

— Это не в моей компетенции. Выносить решение должен Сенат.

В то время я был так сильно возбужден, что не заметил, как Цицерон сказал «Сенат» вместо того, чтобы сказать «суд». Подобная оговорка могла навлечь множество бед в грядущие дни.

— Консул! Хотя заговор обречен на провал, все равно остается опасность кровавого разбоя? Ибо таковой может учинить даже небольшая кучка разъяренных людей. А в таком многонаселенном городе, как Рим, он может превратиться в настоящее бедствие. Я уже не говорю о том, что у заговорщиков есть сторонники за пределами города.