Читать «Вокруг света за 100 дней и 100 рублей» онлайн - страница 81

Наутро пришла пора совершить то, ради чего, собственно, и стоило держать путь в этот отшиб. Я поставил палатку ближе к берегу, закинул туда всю свою одежду, голышом присел и с криком хищника забежал в воду. Конечности кололо, словно их полосовали ножами, а вода вокруг него была не то огненная, не то ледяная. Вся мощь России собралась здесь, чтобы покусать мое тело. Дойдя до предела, оно вылетело из воды, как ядро из пушки, и самопроизвольно стало кататься кубарем по песку — пришлось забегать еще раз. После палатка на ветру служила парусом, а колья — веслами, с помощью которых я греб по песку сквозь этот неясный пейзаж.

Наверное, чтобы начать понимать Байкал, здесь стоило поселиться хотя бы на пару месяцев, но мое экспресс-погружение в жизнь этого никак не позволяло. Если бы эти берега носили мою синюю шапку хоть днем более, не привиделся бы мне Пекин десятого октября. На совете стаи в виде меня и рюкзака было решено стартовать в полдень. В этой стране уже давно никто не придерживается советов, поэтому в шестнадцать ноль-ноль я снова болтал ногами на обрыве утеса с видом на Шаманку. Над столбами-коновязями, предназначенными для обрядов и символизирующими древо жизни, кружили вороны и орлы, а под ними китайцы подкидывали мелочь. «Что ж теряться», — подумал я и за минуту настрелял у иностранцев семьдесят рублей. Окраина Хужира попрощалась со мной в пять вечера. Поднятая рука остановила третью попавшуюся машину.

— Далеко? — из джипа высунулся улыбчивый мужик.

— В Иркутск.

— Запрыгивай!

Мы были в Иркутске через 3 часа. После падения на диван в дневнике сами вывелись строки:

Байкал — это другая планета. Я прозрел тысячу раз.

Глава 20. Как разгадать неизвестную страну

На следующее утро я отправился в Улан-Удэ, заранее договорившись о месте ночевки по каучсерфингу — наконец-то! Бывают такие дороги, где есть забор, а обочины нет. Я, вжавшись вбок, шел по такой с поднятой рукой, но каждый раз убирал, чтобы проезжавшие в полуметре автомобили не отбили ее. Сменив несколько машин, я попал в «газельку» к неприметному пацану лет двадцати восьми. Мы обменялись рукопожатиями и именами и молчали часа три, даже когда проезжали невероятной красоты Култук, где Байкал буквально наступал на дорогу. С бурятского название переводилось как «ветер», который стоял здесь вечно. Внезапно паренек решил скоротать время в незамысловатой беседе:

— Я-то сам раньше лес воровал.

— Очень хорошо! — ответил я, свыкшись с тем, что в окрестностях подобным промышляет каждый второй житель.

— Мы тракторами его валили, пока нас не стали прижимать жестко. Вот я теперь творог и вожу, и курицу еще — слышишь, поддоны подпрыгивают. У меня все знакомые так живут, все воруют, поэтому мы закрытые. У всех алименты, судимости, ипотеки, у всех.