Читать «Война и мир» онлайн - страница 987
Лев Николаевич Толстой
648
Ну, Рапп, как вы думаете, хороши ли будут нынче наши дела?
649
Без всякого сомнения, государь.
650
Вы помните ли, государь, те слова, которые вы изволили сказать мне в Смоленске: вино откупорено, надо его пить.
651
Бедная армия! она очень уменьшилась от Смоленска. Фортуна настоящая распутница, Рапп. Я всегда это говорил и начинаю испытывать. Но гвардия, Рапп, гвардия цела?
652
Да, государь.
653
Роздали ли сухари и рис гвардейцам?
654
– Да, государь.
655
– Но рис?
656
Наше тело есть машина для жизни. Оно для этого устроено. Оставьте в нем жизнь в покое, пускай она сама защищается, она больше сделает одна, чем когда вы ей будете мешать лекарствами. Наше тело подобно часам, которые должны идти известное время; часовщик не может открыть их, и только ощупью и с завязанными глазами может управлять ими. Наше тело есть машина для жизни. Вот и все.
657
Вот и все.
658
Завтра мы будем иметь дело с Кутузовым!
659
A! из стариков!
660
крещение огнем.
661
большого редута, рокового редута, центрального редута.
662
Скажите Неаполитанскому королю, что теперь еще не полдень и что я еще не ясно вижу на своей шахматной доске. Ступайте…
663
Ну, что еще?
664
Государь, герцог…
665
гусенку, которого я сделал орлом.
666
адский огонь.
667
Убирайтесь к…
668
прокламация короткая и энергическая.
669
железных людей.
670
пуки неприятельских орлов и знамен.
671
За три тысячи двести верст от Франции я не могу дать разгромить свою гвардию.
672
перенести в пространство
673
Старый господин покойно устроился
674
старого господина
675
на это самодурство старого господина
676
Вы, стало быть, не думаете,
677
Напротив, ваша светлость, в нерешительных делах остается победителем тот, кто упрямее, и мое мнение…
678
мясо для пушек.
679
Им еще хочется!..
680
Государь?
681
Еще хочется, ну и задайте им.
682
Поле сражения было великолепно.
683
Русская война должна бы была быть самая популярная в новейшие времена: это была война здравого смысла и настоящих выгод, война спокойствия и безопасности всех; она была чисто миролюбивая и консервативная.
Это было для великой цели, для конца случайностей и для начала спокойствия. Новый горизонт, новые труды открывались бы, полные благосостояния и благоденствия всех. Система европейская была бы основана, вопрос заключался бы уже только в ее учреждении.
Удовлетворенный в этих великих вопросах и везде спокойный, я бы тоже имел свой
Европа действительно скоро составила бы таким образом один и тот же народ, и всякий, путешествуя где бы то ни было, находился бы всегда в общей родине.
