Читать «Час расплаты» онлайн - страница 205

– Я возглавлял рейд на заброшенную фабрику. В заложники захватили молодого агента, немногим старше вас, и время истекало. Мы собрали все сведения, какие могли, о территории и о террористах. Об их численности, оружии, месте, где они могут находиться. И пошли в атаку. Инспектор Бовуар был серьезно ранен. В живот.

Кадеты повернулись на своих скамьях и посмотрели на сидящего сзади Бовуара.

– Три агента были убиты, – продолжал Гамаш. – Я пришел на их похороны. Шел за гробами. Провел время с их родителями, мужьями, женами, детьми. А потом лечился. Потому что я сломался. Я до сих пор посещаю психотерапевта, когда становится невмоготу. Это по-человечески. Именно наша человечность и позволяет нам отыскивать преступников. Но еще это свойство означает, что нам не все равно и что мы получаем бескровные раны. Каждый день, когда я вижу этот шрам в зеркале, – на сей раз он не прикоснулся к виску, – он напоминает мне о боли. О моей боли. Но главным образом об их боли. И каждый день он напоминает мне об исцелении. О доброте, которая существует в мире. «А к Добру нас каждый раз что есть силы тянут за руку. Даже в конторе, где тяжким грузом почиют грехи». Так легко увязнуть в болоте жестокости, которой слишком много в нашем мире. Это естественно. Но чтобы излечиться по-настоящему, мы должны признавать и добро.

– Это была не наша вина, – сказал Жак.

– Я говорил о другом. Думаю, вы сами знаете.

– Почему мы должны вам верить? – требовательно спросил Жак. – Три агента погибли из-за вас. Я видел запись. Видел, что случилось. И еще я видел, что вы каким-то образом вышли оттуда героем.

Челюсти Гамаша плотно сжались, на скулах заходили желваки.

Бовуар шевельнулся, но ничего не сказал.

– Это все обман, – заявил Жак, поворачиваясь к остальным. – Он пытается заставить нас сказать вещи, которые выставят нас в дурном свете. Мы должны держаться вместе. Не говорите ему ничего.

– Вы ничего не обязаны мне говорить, – согласился Гамаш. – Разве что захотите сами.

Он помолчал, давая им время подумать, и продолжил:

– Когда это началось?

Он обращался к Жаку и Хуэйфэнь, но они ничего не ответили.

Тогда он повернулся к двум другим.

Натаниэль открыл рот, но звук, который издала Хуэйфэнь, заставил его сомкнуть губы. Заговорила в конце концов Амелия.

– Когда я отказалась заниматься с ним сексом, он решил отпялить меня всеми другими возможными способами, – сказала она, спеша выговориться, пока не передумала. – Если я не соглашусь, то меня исключат, сказал он. Он сказал, что вы были против моего зачисления и только он сражался за меня. Но если я откажусь, он не будет больше препятствовать моему исключению.

Гамаш слушал, кивая:

– И вы, конечно, поверили ему. Да и как не поверить?

– Я ему не поверила, – возразила Амелия. – Я знала, что он говнюк. А вы казались таким, – она замешкалась, подыскивая слово, – таким добрым.

Они посмотрели друг на друга, и между ними на мгновение возникла близость, почти мучительная. Жан Ги чувствовал, что должен отвернуться, но не смог.

Он знал, что лежит в коробке. И знал, что скрывается во взгляде Гамаша. А еще он знал, что Амелия Шоке почти наверняка не знает, кто она такая.