Читать «Будапештский нуар» онлайн - страница 59

– Это я тебе еще рану на голове не обработал. Хорошо, что рана недлинная, иначе бы пришлось зашивать, а я это не люблю. При ударе повредился сосуд, поэтому из него полилась кровь. Кристина, подайте йод.

Мор обмакнул обмотанную ватой спичку в склянке с йодом и тщательно прочистил раны Гордона на лбу и губах.

– Выпейте, Жигмонд, – Кристина протянула ему стакан.

Старик одобрительно кивнул:

– Выпей, дорогой.

Гордон залпом выпил палинку, медленно закрыл глаза и свесил голову.

Глава 6

Проснувшись утром, Гордон на собственном опыте убедился в истинности того, что боксеры обычно отвечают на часто задаваемый вопрос:

– На ринге немного больно. После матча болит сильнее. Но настоящая боль приходит только на следующий день.

Все болело, в голове стреляло, в пальцах, ладонях ощущалась пульсация, почки покалывало. Но Жигмонду удалось встать и доковылять до гостиной. Кристина сидела у окна и рисовала при свете настольной лампы. Гордон наблюдал за ней, прислонившись к дверному косяку. Он не раз уже так стоял, иногда даже по полчаса, но не мог понять, как из-под ее руки выходят линии, формы, тени. Он видел множество художников, в первую очередь, конечно, полицейских и протоколистов суда. Но их работа его так не впечатляла. Он тоже как-то пробовал рисовать, но не мог сделать даже достойный набросок карты.

Рука Кристины с полным знанием дела двигалась по бумаге. Девушка редко останавливалась, чтобы дать себе подумать, почти никогда ничего не исправляла. Она проиллюстрировала уже несколько книжек со сказками, и только Гордон знал, что девушка срисовывала мальчишек и девчонок со своих родственников из Сибиу, которых не видела уже много лет, но хранила память о них с самого детства. Из-за саксонского происхождения было очевидно, что учиться она будет в Германии. У ее отца были родственники в Веймаре, поэтому Кристина пошла в университет Баухаус, основанный Гропиусом. Тем не менее она ограничивалась специальностью и с большим удовольствием готовила наброски плакатов, лиц, а однажды по ее проектам построили павильон для электротехнической компании «Тунгсрам» на Будапештской международной ярмарке. У нее никогда не было постоянной должности, что бы это ни значило. Она работала самостоятельно, по заказу, и никогда не гонялась за работой, потому что работа всегда сама ее находила. Гордон часто задавал ей вопрос: «Когда же откроется выставка Кристины Экхардт?»

Чаще всего он получал уклончивый ответ. Девушка терпеть не могла, когда ее называли художницей, но еще больше ее злило, когда она слышала слово «суфражистка». Мужчины боялись ее, но вместе с тем уважали, хотя и перешептывались за спиной. Ее же это ничуть не волновало. Она любила рисовать и не отрицала, что поддерживает движение женщин за равноправие, хотя лишний раз старалась это не подчеркивать.

– Их интересуют только мои рисунки и проекты, – часто говорила она Гордону.

Дело закончилось тем, что подруг, в классическом смысле этого слова, у нее не было. Она не понимала женщин, страдающих в неудачном браке, женщин, которые заводили любовников, бессмысленного и беспричинного самопожертвования – всего, что было связано со святостью брака и семьи. Она редко появлялась в обществе, а если и встречалась с кем-то, то только с похожими на нее женщинами. Они играли в карты, в бридж, который Гордон совершенно не понимал. Бридж оставался для него самой большой загадкой в Кристине.