Читать «Серафина и расколотое сердце» онлайн - страница 120

На всей территории поместья большие партии рабочих чинили и укрепляли поврежденные ураганом дороги, мосты, хозяйский дом и сады. Они не останавливались, даже когда шли дожди.

Каждую ночь Серафина с Вайсой в обличье пантер обходили территории, оберегая границы, пробегая по лесам и зорко всматриваясь в каждую тень, чутко прислушиваясь к каждому звуку. Они должны были сохранять бдительность, если хотели выжить в эти дни.

Серафина любила бегать по ночам. Вайса был быстрым и сильным, всегда знал дорогу. Они часто носились наперегонки, а иногда укладывались на берегу ручья или на краю горного обрыва и слушали звуки ночного леса. В облике горнольвов они понимали друг друга с полуслова.

Еще во времена охоты на крыс Серафина уяснила для себя, что нельзя каждую ночь повторять одни и те же действия, потому что противник быстро научится избегать тебя. Поэтому на третью ночь, когда они с Вайсой вышли на ночную пробежку, она сказала:

— Ты сегодня иди как обычно, а я пробегусь по другой дороге. Встретимся здесь же.

Вайсе не хотелось разделяться, но он кивнул, поскольку понимал, для чего она это делает.

— Только не забывай, что мы всего лишь совершаем ночной обход. Увидишь Юрайю — не нападай в одиночку, — попросил он. — Беги от него со скоростью ветра.

— Хорошо, — согласилась Серафина и, обернувшись пантерой, ушла в ночь.

Она отправилась на юг через залитые грязевой лавиной сады, мимо разлившегося пруда, вниз вдоль разбухшего ручья. Маленькая заводь, в которой раньше плавали лебеди, превратилась в огромное озеро. Некоторые холмы совсем ушли под воду. Становилось страшно от того, как изменился ландшафт и как он продолжал меняться с каждым днем.

От заводи Серафина пробралась через лес к затопленному берегу Французской Широкой реки. Встав у самой кромки, она осмотрела водную гладь: не оставил ли враг следов. Потом пошла вдоль берега на север, настороженно всматриваясь в туманную дымку и ночные тени.

Ближе к полуночи Серафина поднялась на плоскую равнину в изгибе реки, где располагались поля билтморских фермеров. Поля тоже оказались залиты. Она шла и шла по загубленным посадкам кукурузы, картофеля, шпината и дюжины других растений. Потом тихо проскользнула мимо темных груд того, что раньше было билтморскими амбарами. Стремительная вода разнесла их в щепы и частично смыла. Спасая животных, фермеры переселили их на самые высокие участки земли, но и там было небезопасно. Стадо джерсейских молочных коров, которых мистер Вандербильт выписал из Англии, стояло на пастбище по колено в воде. Абердин-ангусские коровы жались кучками на залитых грязью холмах, которые островками торчали посреди озера, бывшего когда-то их лугом. Куры, овцы и козы поселились на крошечных полосках каменистой земли. Но, несмотря на разруху, животные вели себя спокойно, даже тихо, — до Серафины изредка доносилось лишь слабое шуршание, — как будто понимали, что опасности еще впереди.

Серафине было грустно видеть, во что превратилось богатое, передовое хозяйство. Фермы всегда были очень важной частью билтморской жизни. Мистер Вандербильт как-то объяснял Серафине, что его мечта — не просто построить хорошенький домик, а наладить хозяйство так, чтобы поместье кормило себя само — хозяев, гостей, слуг и работников с семьями. В новые времена, когда люди покидали сельскую местность и уезжали в город на заработки, когда возводились огромные заводы и фабрики, когда горожане проносились через всю свою жизнь на черных автомобилях, Билтмор строился как замкнутая на себе община, тихое, романтическое поместье, где люди продолжали жить в гармонии с природой.