Читать «Сатурналии» онлайн - страница 21

– Тогда я желаю тебе насладиться этим. Пожалуйста, не стесняйся, консультируйся со мной в любое время.

Я поблагодарил врача и ушел. На самом деле я не был так жизнерадостно настроен, как притворялся перед Асклепиадом, но мне не хотелось раскрывать свои страхи насчет пороков общественной жизни Рима перед чужестранцем, пусть даже моим другом. А если надвигалась война между классами, в этом никоим образом не стоило обвинять только подстрекателей из простого народа. Немалая часть ответственности лежала и на моей семье.

Я был рожден аристократом, но питал мало иллюзий насчет равных мне по происхождению. Мы навлекли бесконечные беды и на самих себя, и на Рим, и на его империю своей тупой непримиримостью. Крайнее крыло аристократической партии сопротивлялось любому улучшению положения обычного римлянина с безрассудной рефлекторной враждебностью собаки, охраняющей свой обед.

Я размышлял обо всем этом, возвращаясь в истинный Город. Рим давно уже разросся за пределы стен, которые разметил своим плугом Ромул. Порт Рима, район, находящийся за стенами на берегу реки, перебрался через реку, чтобы образовать новое предместье Транстевере. На Марсовом поле – там, где некогда каждый год собирались граждане, чтобы записаться в свои легионы и проголосовать по важным вопросам – по-прежнему воплощались грандиозные строительные проекты. Граждане все еще приходили туда голосовать, хотя теперь мало кого заботила служба в легионах.

«Пройдет немного времени, – подумал я, – и бо́льшая часть Рима будет находиться не в кольце стен, а за их пределами. А откуда берется все это избыточное население? Наверняка появляется не благодаря увеличивающейся рождаемости. Вообще-то многие старинные фамилии вымирают из-за недостатка жизненной энергии. Плодовитость Цецилиев Метеллов – явно исключение».

Нет, Рим наполняли крестьяне из сельской местности и освобожденные рабы. Крестьянам, некогда главной опоре общества, приходилось продавать свои земли, разоряясь из-за огромных малоэффективных плантаций, использовавших дешевый рабский труд, – еще одно несчастье, которое мой класс навлек на Рим. А сами рабы добывались в результате наших бесконечных войн с другими странами. Горемык, которые кончали свою жизнь на плантациях или в рудниках, заставляли работать до смерти, но многих использовали на менее трудных работах в Риме, и мало кто из них оставался рабом на всю жизнь. Их освобождали, и в течение поколения, максимум двух, их потомки получали все гражданские права.

На улице рядом со скотным рынком я увидел напыщенного, исполненного чувства собственного достоинства сенатора, шествующего во главе толпы своих клиентов. Вообще-то некоторые из них шли впереди, расчищая путь для великого человека. Их, наверное, была целая сотня – вот еще одна из причин быстрого увеличения числа вольноотпущенников. Одним из способов продемонстрировать свою важность было показаться с большой клиентелой, а освобожденные рабы автоматически становились вашими клиентами, связанными узами долга и обязанностью посещать вас. У по-настоящему богатых людей таких клиентов были тысячи. В довершение всего я знал, что этот сенатор (имя его я не назову – его обидчивые потомки в наши дни очень могущественны) сам был внуком освобожденного раба.