Читать «Сатурналии» онлайн - страница 20
Джон Мэддокс Робертс
– Существует мало дисциплин, на которые расточалось бы столько мастерства и изобретательности, сколько расточалось на убийство. Это должно предоставить тебе уникальную возможность испытать свои силы.
– Должен признаться, старый друг, я впервые приступаю к расследованию, будучи почти в отчаянии. Если женщина действовала даже с минимальной компетенцией, убийство будет почти невозможно доказать. А я знаю, что Клодия более чем компетентна, когда речь идет об убийстве.
– Настоящая Медея. И в придачу, как я слышал, подозревается в инцесте со своим братом. А в довершение всего поразительная красавица. Подходящий объект для поэтов и драматургов.
Асклепиад подходил к таким вещам, как грек.
– Катулл раньше тоже так думал, – заметил я. – Я слышал, он, в конце концов, преодолел свою безрассудную страсть и нашел какую-то другую ужасную шлюху, чтобы таскаться за ней, как щенок.
– Он стал куда более утонченным, – сказал медик. – Ты помнишь его наивным мальчиком, только что явившимся в Рим и сраженным уловками Клодии. Ты и сам не был к ним невосприимчив, если мне не изменяет память.
Воспоминание об этом причинило мне боль.
– А теперь мне полагается найти улики против нее, которых, вероятно, не существует… Она надо мной посмеется.
– Многие мужчины терпели от нее и худшее. Можешь прийти ко мне полечиться.
– У тебя есть лекарство от унижения? Ты, должно быть, богат, как Красс.
– У меня есть превосходное кипрское вино. После него бывает самое легкое похмелье.
Я встал.
– Возможно, я поймаю тебя на слове.
Потом я внимательно осмотрел стены приемной. У Асклепиада имелись образцы почти любого оружия мира. К каждому был прикреплен свиток, в котором описывались раны, которое наносит это оружие.
– Хотелось бы мне, чтобы все пользовались таким честным оружием, как это, – пожаловался я.
– Каким простым тогда был бы мир! – вздохнул мой друг. – Мы жили бы в золотом веке. Но сейчас выбор оружия весьма широк. И даже трудноуловимые яды грубы по сравнению с тем оружием, которое предпочитают в Риме сегодня.
– С каким же?
– С произнесенным вслух словом. Я пытаюсь оставаться в стороне от римской политики, но вы – шумные люди.
– Этому мы научились у вас, греков, – заметил я. – Периклы, Демосфены и вся та многословная шайка.
– Тебе следовало бы выбрать для сравнения спартанцев, а не афинян. Они были тупыми хамами, но по-солдатски ценили в ораторах краткость. Так или иначе, я не намекаю на ваших выдающихся ораторов вроде Цицерона или Гортензия Гортала. Я, скорее, говорю о демагогах.
– Цезаре и Клодии?
– Есть и множество других. Я не осмеливаюсь вторгаться в сферу твоих знаний, но тебе следовало бы разузнать об их деятельности. Боюсь, надвигается гражданская война.
– Это как-то чересчур. У нас не было гражданских войн больше двадцати лет. А легкое буйство время от времени… Вред от него невелик. Оно очищает воздух и позволяет выплеснуть излишки недобрых чувств.
– Чисто римское отношение к делу. Но на этот раз не будет оскорбленных союзников и муниципиев. Будет класс против класса.
– Тоже ничего нового. Такое случалось со времен Гракхов. Вероятно, даже раньше. Такова наша природа.