Читать «Подлинная история носа Пиноккио» онлайн - страница 293

145

Вечером Бекстрём и Гегурра поужинали в приватном ресторане в здании оперного театра. Без особых изысков, поскольку была середина недели. Бекстрём довольствовался жаренными во фритюре овощами в качестве закуски и поменял телячий антрекот на свиной бок в черносливе, тогда как Гегурра пошел еще дальше, показал себя чуть ли не аскетом и довольствовался салатом и жаренным на гриле морским языком.

Вечер был потрачен на работу, о чем, помимо прочего, говорило то, что каждый принес с собой портфель. У Бекстрёма он оказался значительно толще, чем у Гегурры, по вполне понятной причине, поскольку там лежало то, ради чего они, собственно, и собрались.

После вступительного тоста Гегурра сразу же воздал хвалу Бекстрёму за его деяния. Как только секретарша позвонила и рассказала о визите комиссара, он бросил все другие занятия. Примчался к себе в офис и потратил остаток дня на изучение дневников графа Арчи Хамильтона из той поры, когда он находился на секретной службе в шведском посольстве в Лондоне.

– Это просто фантастическая история, – вздохнул Гегурра. – Ты уж точно никогда не слышал ничего подобного.

«А у меня есть выбор?» – подумал Бекстрём и довольствовался лишь кивком.

Граф Хамильтон провел в Лондоне целый год, с весны 1944 по лето 1945 года, и за это время он виделся с Уинстоном Черчиллем полдюжины раз. Их встречи всегда носили приватный характер, даже если разговоры главным образом касались войны и поставок подшипников из Швеции. Во время них Черчилля особенно интересовала ситуация с секретными операциями, за которые отвечал Хамильтон.

Хамильтон и Черчилль оба происходили из аристократических семейств, связанных родственными связями на протяжении трех столетий. В личном плане они оба относились с большим уважением друг к другу. И это касалось всего существенного между такими, как они.

Хамильтон восхищался Черчиллем за то, кем тот был и что делал. Как и положено, когда речь шла о человеке, на двадцать лет старше его. О ком-то среднем между старшим братом и молодым отцом. Для Черчилля все обстояло проще. Ему Арчи Хамильтон нравился за его дьявольскую смелость, поскольку он выбрал капитанский мостик, как только пришла пора готовить корабли к бою. Наверняка также он напоминал ему самого себя в молодости и в тот день тридцать лет назад, когда его назначили Первым лордом Адмиралтейства, и это было его первое политическое назначение, которое он всегда ценил превыше всего.

В конце декабря 1944 года, за несколько дней до Рождества, они встретились на ужине в Бленхеймском дворце около Оксфорда. К концу вечера Черчилль, Хамильтон и еще несколько гостей отделились от остальной компании с целью закончить вечер разговорами, не предназначенными для посторонних ушей, выкурить последнюю сигару, пропустить еще по рюмочке на сон грядущий.