Читать «Окончательный диагноз» онлайн - страница 41

Вопреки моим ожиданиям, Охлопкова не разозлилась.

– Вам нужно успокоиться, Агния, – тихо сказала она, впервые называя меня по имени, без отчества. Несмотря на то что Елена Георгиевна ко мне явно благоволила, она никогда не позволяла себе фамильярности, всегда оставаясь на ступеньку выше всех подчиненных. Никто из нас не мог похвастаться тем, что Охлопкова находится с ним на дружеской ноге. Елена Георгиевна, несмотря на свой не самый пожилой возраст – всего пятьдесят два года, – относилась к начальникам старой закалки. Интеллигентная по натуре, она всегда требовала от персонала корректности и сама следовала собственным правилам, что, как я заметила, редкость для руководящих работников. За это я и уважала Охлопкову: возможно, она и не была гениальным специалистом, но умела работать с людьми и прекрасно справлялась с руководящими функциями. Я знала, что она давно разведена, детей не имеет и всю свою жизнь без остатка посвящает работе.

– Во-первых, – продолжала Елена Георгиевна, – не я выгнала, как вы изволили выразиться, эту женщину из реанимации. Все случилось где-то в одиннадцать вечера, когда в отделении находился только один дежурный врач. Именно этот врач и взял на себя слишком много, приняв решение, что Васильева, в силу своего возраста, хорошего здоровья и приличных послеоперационных показаний, может быть переведена в послеоперационную палату.

– И вы считаете, что это было правильно? – вскинулась я.

– Я не собираюсь обсуждать это со своими сотрудниками, – твердо ответила Охлопоква. Однако, очевидно, решив, что была со мной чересчур резка, добавила: – Я приму меры, чтобы выяснить, считать ли принятое дежурным врачом решение правомочным. С другой стороны, если судить по состоянию больной на момент перевода ее в палату, то оно было вполне удовлетворительным и вряд ли могло повлечь за собой смерть.

– Да, но если бы Васильева осталась в реанимации на ночь, врачи заметили бы изменения в ее состоянии и смогли бы вовремя среагировать! – горько сказала я.

– Возможно, вы правы, – вздохнула Елена Георгиевна. – Хотя, возможно, и нет. В любом случае пока рано судить о происшедшем. Насколько я понимаю, Агния Кирилловна, – продолжала заведующая, – вы отчего-то чувствуете себя виноватой из-за этого случая? Есть нечто, в чем вы можете себя упрекнуть?

– Не думаю, – покачала я головой, стараясь выглядеть спокойной. – Если только в том, что я поучаствовала в принятии пациенткой окончательного решения оперироваться.

– То есть?

Пришлось рассказать Охлопковой о нашем разговоре с Васильевой.

– Ну, – сказала она в конце, – если это все, то вам нечего волноваться: в конце концов, Васильева – взрослый человек, и никакие убеждения с вашей или с чьей-либо другой стороны не могут считаться насилием над ее личностью. Вы же не применяли пытки, так? Просто обрисовали пациентке преимущества эндопротезирования, а они несомненны – при удачном исходе операции. В любом случае, мы во всем разберемся. Полагаю, вы не слышали о том, что родственники Васильевой устроили у меня в кабинете целую революцию?