Читать «Обломов» онлайн - страница 324

Как можно заметить, столь подробно и самокритично, даже придирчиво охарактеризованный творческий процесс, самый способ сочинения, если и не является исключительной принадлежностью только Гончарова, все же очень отличен от манеры и привычек, от культуры письма других больших писателей, в том числе его современников.

Прежде всего вспоминается Тургенев — по контрасту. Глубокий исследователь творческого метода Тургенева, видный ученый-славист, который первым изучил черновые бумаги писателя, Андре Мазон пришел к обоснованному убеждению в том, что «Тургенев организовывал свою работу спокойно, как человек вкуса и порядка, с установившимися привычками, не зная ни нервности, ни торопливости в работе». Последнее тем понятнее, что служба его никогда не обременяла (в отличие, например, от Гончарова) и он не знал такой неотвязной тяжести долгов, как, например, Достоевский. Конечно, материальными причинами всех различий творческого порядка никак не объяснить, но все-таки влияния их нельзя не учитывать.

Разобрав тургеневский архив по порядку, А. Мазон сделал вывод: «Везде одни и те же неизменные элементы, рисующие этапы творческой работы писателя, а именно: список действующих лиц, биографические заметки о них, общий план или в форме суммарной схемы, или же в форме конспекта, уже разделенного на главы, и, наконец, первая черновая редакция произведения». Тургенев составляет предварительно для персонажей своих произведений целые формулярные списки. И только после всего подобного фигуры вводятся в действие, завязываются исходные взаимоотношения и оживает общий план, создается общая картина. Она лишь отдаленно напоминает ту «большую область какой-то полной, цельной жизни», о которой применительно к себе пишет Гончаров в «Необыкновенной истории», чьей непосредственной и главной целью была, к прискорбию, попытка обвинить Тургенева в плагиате. Гончаров решил, что Тургенев слишком внимательно прислушался к изложению сюжета будущего «Обрыва». Ему показалось, что известное тургеневское творческое доброхотство простиралось дальше и он раздарил детали задуманного Гончаровым романа своим заграничным друзьям — Флоберу и Ауэрбаху.

Распря Гончарова с Тургеневым, затянувшаяся на долгие года, могла бы интересовать только историков литературного быта эпохи, если бы она прямо или косвенно не отразилась на судьбе гончаровского творчества вообще и на отношении автора к роману «Обломов» в частности.

Еще в марте 1849 года писатель опубликовал в «Литературном сборнике с иллюстрациями», изданном редакцией журнала «Современник», фрагмент «Сон Обломова. Эпизод из неоконченного романа», сразу же замеченный в литературных кругах. Оценки противоречили друг другу. Это не удивительно, так как, кроме различия позиций оценивателей, общий замысел целого был еще неясен: при неторопливости действия, вообще свойственной Гончарову, и некоторой кажущейся вялости трудно было решить, то ли это старосветская дворянская идиллия с привкусом добродушного юмора, то ли зародыш сатиры, обличения в духе «натуральной школы». Полностью роман был напечатан десятью годами позже в первых четырех книжках журнала «Отечественные записки» за 1859 год. Его издатель А. Краевский был не только очень ловким, но и проницательным дельцом. Он лучше других журналистов почувствовал грядущий успех романа, хотя и он, конечно, не предвидел его размера.