Читать «Мертвая зыбь» онлайн - страница 155
Юхан Теорин
Похоже, проект под названием «Нильс Кант» для него уже завершен. Нильс Кант мертв. Мертв и похоронен на кладбище в Марнесе.
– Оплату попрошу вперед.
– Хорошо, – говорит Нильс. – Могу заплатить прямо сейчас.
– Если мне понадобится, чтобы вы съехали, я должен предупредить вас не меньше, чем за месяц.
– Мне хватит.
Ну нет, Нильс еще не мертв. Он возвращается домой.
И если человек по имени Фритьоф Андерссон придерживается другого мнения, он делает большую ошибку.
29
Герлоф смотрел в окно автобуса и размышлял. Немного, правда, вздремнул между Боргхольмом и Чёпингсвиком, но когда автобус выехал в альвар, его словно под руку кто-то толкнул. И теперь он сидел, напряженно думал и ругал себя на чем свет стоит.
Кто его за язык тянул? С чего это его понесло у Мартина? Кому интересны его предположения, к тому же, если подумать серьезно, вряд ли доказуемые? Никакого признания он так и не добился… ладно, сказал и сказал. Надо уметь прощать, и в первую очередь – прощать себе. Высказался, ну и слава богу.
Что теперь? Надо продолжать жить. Строить кораблики. Йон зайдет – поболтаем, кофейку попьем. Можно читать некрологи в газетах, смотреть, как приближается зима. Дел полно.
Но как забыть? И как перестать думать?
Он вытащил книгу о пароходстве Мальма. Уже края обтрепались – столько раз он доставал ее из портфеля и совал обратно и столько раз смотрел на эту фотографию, что ее даже искать не пришлось – книга сама на ней открылась. Мартин Мальм, Август Кант, за ними – угрюмые рабочие.
Герлоф вспомнил рассказ Анн-Бритт – оказывается, он ошибался. Вовсе не Август Кант дал Мартину деньги, а Вера. Другими словами, заплатила, чтобы тот вернул Нильса домой.
Но если Август Кант слышать не хотел про своего племянничка и предпочел бы, чтобы тот навсегда остался в Южной Америке… что тогда изображено на этом снимке? «Дружеская деловая встреча»… и рука на плече – здесь что-то большее, чем обычные отношения между производителем и одним из множества перевозчиков. С чего бы Август решил его обнять?
Минуточку… это ведь рука Августа? Герлоф поднес фотографию поближе к глазам. Большой палец… большой палец не с той стороны ладони! Или это ему кажется?
Он вглядывался в снимок, пока не начали расплываться контуры. Покопался в портфеле и выудил очки для чтения. Лучше не стало. Тогда он снял очки и навел одно из стекол на фотографию, как лупу. Сработало – бледные лица рабочих лесопилки заметно приблизились, но стало видно зерно, они как бы распались на сотни черно-белых точек.
Он присмотрелся к руке на плече у Мальма. Вот она, рука, рука друга, чуть не касается шеи корабельщика… но теперь Герлоф ясно видел, что это вовсе не правая рука Августа, как следовало ожидать – Мальм стоял справа от Канта, – а
И Герлоф впервые увидел то, что наверняка заметил Эрнст. Конечно, заметил – он же через Юлию передал… как он выразился? Большой палец не того… «Не того» – не в смысле «так себе», а не того человека!
– О, черт меня…
Больше семидесяти лет назад мать категорически запретила ему упоминать имя нечистого, и с тех пор он свято придерживался этого правила, а сейчас нарушил.
